В нашем ансамбле только трое «беспартийных». Я, как «не доросший» до комсомольского возраста, Фляйшман, как давно его переросший и Сергей Осадчий, которого наши комсомольцы приняли, а вот райком отказал как сыну «социально чуждого». И какого хрена тогда удивляются, что рядовые комсомольцы своим вожакам не доверяют? Всё взаимосвязано, раз вы не доверяете своей первичной ячейке, так и они на вас будут с недоверием коситься.
Даже Толика Волкова не хотели в должности секретаря первички утверждать, мол «есть мнение»... Да засуньте вы это «мнение» себе куда поглубже, знаем чьё оно. В общем утвердили, формального повода чтоб отказать нет, а уж совсем беспредел творить, так глупо будет выглядеть «с политической» точки зрения. А Таня наш профгрупорг, как я её «по старинке» называю.
Если над первыми двумя фельетонами мы только поржали, так как неизвестно чего хотел добиться этот щелкопёр скрывающийся под звучным псевдонимом «Соколиный глаз», но рекламу он нам сделал. Даже моя мама, прочитав второй фельетон и задумчиво поглядев в потолок произнесла: — Я таки шо-то не поняла, этот любитель индейцев вас так поругал или похвалил? Он сам-то понял, что написал? Судя по заголовку и тексту статьи, выходит, что вся Одесса поёт с вашего голоса. Вы ему, наверное, денег дали? Ох, и получит он на орехи за такую статью! — но вот третья статья, которую сегодня принёс Фляйшман, смеха уже не вызывает.
Аккуратно положив газету на стол, словно снаряжённую мину, Фляйшман отошёл к окну и спросив у мамы разрешения достал из портсигара папироску. Видимо дело серьёзное, раз уж Мендель закурил. Он это делает очень редко, только когда сильно волнуется. Я только спустя полгода после нашего знакомства узнал, что у него было тяжёлое ранение в грудь. Поэтому и поёт только куплеты, хотя голос сочный и приятный, но песню вытянуть он просто не в состоянии, дыхания может не хватить.
Разворачиваю «Известия». Газета серьёзная, орган Одесского окружкома КП(б)У, Окрисполкома и ОСПС. На первой странице большая передовица посвящена предстоящему смотру художественной самодеятельности Одесских предприятий и учреждений. Наконец-то! До начала смотра ещё две недели. Не так уж и много времени, но мы подготовиться успеем, я в ребятах уверен. Тем более что, судя по всему, смотр растянется на несколько дней и ещё неизвестно, когда нам выступать. Но что так встревожило Менделя? Начинаю читать...
Млять! Вот где собака порылась... Я уж и забыл, что двадцать восьмой год, это пик «украинизации». В быту это не ощущается. Ни я, ни мама не работаем и нас как-то проблемы языка не беспокоят. В институте я общаюсь с преподами на русском языке, но в общем-то могу уже общаться и на украинском, во всяком случае украинскую речь в основном понимаю, хотя свободно говорить так пока и не начал. Просто не было необходимости, а теперь видимо уже и поздно учиться.