И я указующе ткнул тросточкой в сторону двора. Уловка сработала. Парни, машинально отпрянув от стены, глянули во двор вытягивая шеи в поисках «галины марковны».
— Марийка, беги!
И девушка, словно только и ждала команды, оттолкнув ближайшего «кавалера» кинулась во двор судорожно прижимая к груди сумочку.
— Стой, шалава!
Один из гопников дёрнулся было за девушкой, но я, уперев трость в стену перегородил ему путь: — Ша, бакланы. Прощёлкали клювами? Теперь ловите ветра в поле...
И повернувшись совсем уж было собрался выйти из подворотни во двор, но моя интуиция вдруг взревела сиреной. Резко развернувшись к бандитам, я понял, что «вечер перестал быть томным». Урки после неудачи с гоп-стопом не ретировались из подворотни как я того ожидал, а доставая кастеты двинулись в мою сторону видимо решив на мне сорвать злость за свою неудачу.
— Босота, а вы берега не потеряли? Ответки за беспредел не боитесь? За меня ж есть кому спросить!
— Замолчи свой рот шлемазл, кому ты нах... нужен, шоб за тебя спрашивали? А вот ты за свои мансы щас нам ответишь.
Драка — это вам не показушное боксирование в спортзале, где тренер внимательно наблюдает за тем, чтоб денежный старпёр случайно не переутомился в азарте молотя по боксёрской груше или ненароком не огрёб по фейсу во время лёгкого спарринга. И не фитнес клуб, где можно плывущей походкой продефилировать мимо скучающих тридцатилеток и молодящихся сорокапяток, небрежно поигрывая накаченной мышцой и валя их наповал лишь одной своей брутальностью и харизмой.
Уличная драка, тем более с бандитами, это всегда кровь, боль и возможно чья-то смерть. Именно это я и увидел в глазах подходивших отморозков. Продержался против уркаганов я в общем-то недолго. Поначалу как-то ещё отмахивался всё ж и боксёрские навыки кое-какие у меня были, да и габариты такие, что простым чихом на землю не уронишь.
Но травмированное в молодости колено практически приковало меня к одному месту и лишило подвижности, а лёгкая алюминиевая тросточка — это вам не бейсбольная бита. Против кастетов — так и вовсе ни разу не аргумент. Да и молодые они, и бугаи здоровые, а мне седьмой десяток идёт... шёл.
Когда меня уже сбили с ног и с остервенением запинывали, почувствовал сильный рывок у горла, видимо кто-то из урок позарился на мой нательный крест. От этого рывка голова чуть приподнялась и я увидел огромные испуганные глаза прибежавшей на шум Фимочки. А затем раздался её душераздирающий вопль. Уже проваливаясь в небытие успел с горечью подумать:
— Ну вот, ребёнка напугали. Не, Марийка — точно шалава! Не могла девочку придержать...