- Куда вы хотите нас забрать? – Напряженно произнёс солдат.
- В Гонконг для начала, - пожала плечами девушка, - для вас там подготовлено безопасное убежище. Отдохнёте – и можно будет переговорить о будущем. У нас будет для вас деловое предложение.
- От которого невозможно отказаться? – Вмешалась Таня.
- Если невозможно отказаться, то это уже не предложение, - улыбнулась девушка, - силой точно никого удерживать не будем. Но сейчас всё же попрошу поспешить. Минут через пятнадцать-двадцать тут могут появиться куда менее приятные для вас переговорщики. Те, которые привыкли не вести переговоры, а приказывать. Ваши коллеги, Александр.
Санёк молчал, насупившись.
- Дима, Барс. Вы и ваши спутники вольны решать – ехать с нами или нет. Но, в конце концов, их точно оставят в живых. Без котов они бесполезны, да и информации из них особо ценной не получить. Другое дело – вы. Пришло время дать себе отчёт, насколько ценны ваши способности. В руки государственных структур вам лучше не попадать.
- Я домой хочу, - пожал плечами Дима, - конечно, в Гонконге было бы интересно, мы никогда не отдыхали заграницей. Но я за отца волнуюсь.
Девушка включила экран смартфона, бросила быстрый взгляд на экран, потом ответила:
- Дима, если бы вы на самом деле хотели домой, вы бы уже там были. Однако вы здесь, и вас можно понять, учитывая, что произошло с вашей мамой, - она пожала плечами, - но сейчас у нас время на исходе, пора двигаться. Давайте так: по дороге я дам вам всю информацию. А дальше уже сами решите, как быть. Поверьте, никто насильно удерживать вас не будет. Самое ценное качество ходока – это его свобода.
Почему-то Дима поверил ей, и слез с мотоцикла.
Таня и Коля напряженно посмотрели на солдата; тот кивнул, и дети тоже вылезли из коляски. Санёк заглушил двигатель.
- Поесть у вас будет, а? – Спросил Коля.
- Конечно, - ответила девушка, улыбнувшись, - в самолёте полно вкусной еды. И, кажется, есть пара шоколадок в машине.
- Как вас зовут, кстати? – спросил Дима, усаживаясь в лимузин.
Девушка улыбнулась, и ответила:
- Зовите меня Джессика.
Последние несколько недель Дима почти не разговаривал с родителями. Пока длилось разбирательство после инцидента на стройке, его отстранили от занятий. Теперь же приходилось навёрстывать упущенное. Он успевал переброситься парой слов с мамой или отцом за завтраком и поздно вечером, когда возвращался после прогулки с Барсом.
Он был так погружен в свои дела и учёбу, что не придавал большого значения всё более странному поведению мамы.
Она могла остановить его в дверях только для того, чтобы спросить – слышит ли он, какая песня играет у соседей. Или сказать, чтобы он сторонился девочек в жёлтых кофтах, потому что они «совершенно бесстыдны, но Господь их накажет».