- Ура! С голоду мы точно не умрем! - Дима достал из витрины пару консервов. Хотя витрина-холодильник продолжала работать, но будерброды внутри, как он убедился минуту назад, безнадёжно пропали.
«Конечно, не умрем, - Барс обиженно посмотрел на друга, - ты видел сколько тут голубей летает? Я вполне могу добыть парочку для нас».
- О, а тут еще со шпротами! Будешь?
«Валяй!»
- Пить хочешь? - спросил Дима, поделившись с котом тушёнкой.
«Хочу, - ответил тот, не переставая есть, - только найди не слишком холодную».
- Тут под прилавком есть какая-то, - он опустился на корточки, чтобы достать пару бутылок, - лимонад! И вода газированная. Ты газировку не пьешь, наверное?
Кот не удостоил Диму ответом, продолжая налегать на мясо.
- Сейчас еще поищу. Ой, газировка какая странная!
Дима повертел в руках стеклянную бутылку. Вроде бы обычный «Буратино», только вместо привычного длинноносого персонажа на бумажной этикетке было изображено нечто с тремя глазами и изогнутым рогом, торчащим из середины лба. Надпись, выполненная непривычным шрифтом, гласила: «Турабан-но».
- Ерунда какая-то, - он поморщился с сомнением, но все-же откупорил бутылку позаимствованной с прилавка открывашкой, и сделал глоток, - хотя «Буратино» как «Буратино»!
«Про меня не забыл? - возмутился Барс, впрочем, не отрываясь от поглощения очередного куска тушёнки, - тоже пить хочу!»
- Сейчас, найдем что-нибудь.
Пластиковые бутылки с негазированной водой нашлись рядом, в соседнем прилавке-холодильнике. Чтобы кот мог попить, Диме пришлось вылить воду в металлический опустевшую консервную банку.
- Что делать-то будем? - перекусив, они разместились на креслах в зале ожидания с красивым видом на летное поле и начинающийся закат.
«Как закончу умываться, я бы поспал», - ответил кот.
- Как ты вообще можешь думать о сне? - Возмутился Дима.
«Ты вообще в курсе, что котам надо спать минимум четырнадцать часов в сутки? А мы тут уже весь день торчим, и даже не прилегли ни разу!»
- Отец переживает… Наверное...
«Мы сделали все, что смогли, - резонно заметил Барс, - оттого, что ты погибнешь от недосыпа, твоему папе легче точно не станет».
В это время за окном закат померк: включилось перронное освещение. Лучи прожекторов, размещенных на высоких мачтах, залили огромное пространство молочно-белым светом, не оставив теням ни единого шанса. Огромные самолеты в причудливых ливреях, замершие в беспорядке, делали картину нереальной, похожей на снимок странного сна.