Вы, вероятно, скажете, что я вмешиваюсь в то, что меня не касается, но я делаю это лишь потому, что желаю Вам побольше удачи в Ваших начинаниях.
Итак, желаю успеха. И поверьте мне, не лезьте Вы в драку из-за этих поддельных картин. Рассчитывайте на меня: я напишу Вам хорошие картины, а если уж меня постигнет неудача, то не из-за лени.
139
Этрета,
25 ноября 1885 г.
Дорогой господин Дюран,
Как видите, я еще здесь, сил не жалею, а полотна закончить не могу. Мне нужно столько сделать, воспроизвести столько эффектов отлива и прилива, затишья и волнения на море. Мне никогда не приходилось преодолевать такие трудности, а тут еще погода страшно неустойчивая. Работаю я с подъемом, уверяю Вас, но мне в известной мере не хватает сил, потому что уже начал тосковать по дому и детям, которые требуют, чтобы я поскорей возвращался. Последние три дня погода снова испортилась, я раздражаюсь и порчу себе кровь, но, чувствуя, что смогу увезти отсюда кое-что недурное, если проявлю еще немного упорства, — по крайней мере, мне так кажется, — со дня на день откладываю отъезд.
Если, однако, погода станет совсем плохой, я приеду к Вам на несколько дней и привезу с собой все, что успел закончить…
Немного отдохнуть мне не повредило бы, так как работаю я без передышки.
Надеюсь, что дела Ваши налаживаются. Напишите, как там у Вас…
140
Этрета,
10 декабря 1885 г.
Дорогой господин Дюран,
С самого моего возвращения погода не благоприятствовала мне, но я все-таки с грехом пополам работал; но уж сегодня погода стала совсем жуткая и холод невыносимый. Пользуюсь этим для того, чтобы написать Вам, так как мне нужно кое-что Вам сказать. Прежде всего сообщу, что перед отъездом из Парижа я решил зайти к Пти и получил деньги за известные Вам картины; это позволило мне кое-что урегулировать в Живерни, оставить немного денег домашним и не беспокоить Вас в такой трудный момент. Сегодня отсылаю туда то, что понадобится моим на следующей неделе; следовательно, к Вашей помощи я прибегну не раньше, чем дней через десять.
Такова приятная часть новостей. Вы же понимаете, что, отправляясь к Пти, я заранее боялся наслушаться там сплетен и всяких неприятных вещей, но я просто пришел в ужас, когда узнал, что многие Ваши коллеги, настроенные против Вас, предложили г-ну Пти купить у него все принадлежащие ему наши картины, а затем пустить их с аукциона без рам для того, чтобы проучить Вас (но это между нами, не правда ли?). Недаром я, со своей стороны, неустанно призывал Вас к осторожности и уступчивости во всех этих делах. Судите сами, каким ударом это было бы для Вас и для нас. Но Пти в высшей степени любезно успокоил меня, сказав, что сейчас он особенно рассчитывает на мое участие в его майской выставке, при том, однако, условии, что на ней не будет ни одного полотна, принадлежащего Вам; это в общем-то может рассматриваться как проявление открытой враждебности и свидетельствует о неприятном характере всех этих последних событий. Поставил Пти и другое условие: что я не буду выставляться вместе с моими друзьями, если они устроят что-нибудь этой зимой.