К тому же Ваш отец просто не мог оставить нас в подобном положении — это означало бы, что он нас бросает. Словом, я с нетерпением жду ответа.
150
Живерни,
17 апреля 1886 г.
Сударь,
Я крайне удивлен Вашим молчанием, так как не допускаю мысли, что Ваш отец до сих пор не дал Вам о себе знать, а я достаточно заинтересован в его делах, чтобы иметь право быть в курсе их. Если даже допустить, что от него поступили неблагоприятные известия, меня все равно следует информировать.
Г-н Дюран обещал, что сразу по прибытии напишет мне, но, как и Вы, не прислал ни строчки. Итак, если это полный разрыв, надо сказать о нем прямо, потому что я не могу больше оставаться в таком положении.
Искренне Ваш Клод Моне
Я не раз просил Вашего отца прислать мне мой счет. Буду Вам очень признателен, если это сделаете Вы: я хочу точно знать, каковы мои денежные дела. Последнее сальдо, присланное мне, было выведено на 2 июля 1885 г.
152
Живерни,
26 апреля 1886 г.
Дорогой господин Дюран,
Вот уже полтора месяца, как Вы уехали, а от Вас все еще ни одной строчки и от Вашего сына ни одного су. Не знаю, на что, по-Вашему, я должен жить, но меня крайне удивляет Ваше равнодушие, тем более тревожащее меня, что, даже веря в Ваш полный успех за океаном, я не понимаю, какой от него будет толк, если здесь, в Париже, мне придется скатиться вниз и продавать свои работы за гроши? Сколько напрасно затраченных усилий! Не знаю, что и думать. А ведь Вам известно, как мне хочется знать истинное положение вещей.
В довершение мне стало известно (мне со злорадством сказали это в глаза), что перед отъездом Вы якобы продали по самым низким ценам несколько моих картин, в частности г-ну Бланшу.
Словом, я доведен до отчаяния, поэтому не удивляйтесь, если при таких обстоятельствах приму сделанные мне предложения — я не могу ни жить без денег, ни залезать в новые долги.
Я искренне желаю Вам успеха, но, увы, больше не верю в него; напротив, я чрезвычайно огорчен Вашим отъездом и скорее за Вас, чем за себя. Но больше всего меня угнетает Ваше равнодушие, потому что я вправе был рассчитывать на несколько строк, где Вы рассказали бы о своих делах, о том, как встречены мои картины и т. д. Вот так-то! Поверьте, я по-прежнему предан Вам, но крайне огорчен.
154
Живерни,
18 июня 1886 г.
Дорогой господин Дюран,
Получил Ваше письмо от 4-го числа. Мне пришлось бы слишком длинно писать Вам, чтобы опровергнуть все то, что Вы заставляете меня говорить, как это бывало уже не раз, когда я держался другого мнения, нежели Вы, и высказывал Вам его, а Вы истолковывали мои письма по-своему, но всегда в неблагоприятном для меня смысле. Так вот я написал, что создается такое впечатление, будто Вы делаете все возможное, чтобы нам повредить, но я не сказал, что Вы поступаете так на самом деле. Мне известно, какие жертвы Вы принесли, я не забыл о них и сказал Вам лишь, что все эти усилия будут сведены на нет Вашей поездкой. Это мое мнение, и я вправе его изложить; если Вы придерживаетесь другой точки зрения, а я ошибаюсь, тем лучше. Вы же понимаете, что я кровно заинтересован в Вашем успехе; о дружеских чувствах и признательности я уже не говорю. А Вы мне пишете таким тоном, словно я действительно Ваш враг и, излагая свое мнение, пытаюсь помешать Вашим комбинациям.