24
Грас,
11 апреля [1913 г.]
Сударь,
Благодарю за письмо и сведения, о которых я просила. Все это очень печально. Племянницы готовы пойти на любые жертвы. Мадемуазель Февр — умная женщина. Я, пожалуй, посоветую ей под каким-нибудь предлогом поехать в Париж, но их дядя действительно ужасно обращается и с ними, и с племянником. Он заявляет им, что их интересует только наследство, а подчас говорит и вещи похуже. Разумеется, они гордятся им как великим художником. Их брат написал им из Буэнос-Айреса, что тамошние газеты напечатали отчеты о распродаже Руара и, естественно, назвали цены на «Балетные классы». Я зайду к ним и посмотрю, что можно сделать, потому что положение прямо-таки опасное. Имела удовольствие видеть г-жу Од и одну из Ваших внучек. Надеюсь, у Терезы не корь, как она опасалась. Хочу спросить г-жу Од при встрече или в письме, помнит ли она портрет, который вызывает у Вас отвращение; правда, видела она его много лет назад. Думаю, что Вы едва ли найдете покупателя на него, хотя сделан он недурно. Может быть, я запросила за веер слишком дорого, но я исходила из цены веера на распродаже Алексиса Руара, где за него давали, если не ошибаюсь, 16 000 фр. чистыми. Я не нахожу такую цену чрезмерной, но знаю, что у нас его никто не оценит по достоинству. Именно поэтому я и намерена его сбыть, пусть даже дешевле, чем мне хотелось бы. С удивлением узнала, что пастели были проданы в Нью-Йорке так дешево. Г-жи Сиэрз и Хевмайер воспользовались этим. Г-жа Сиэрз купила одну пастель моей работы и очень довольна.
Погода здесь стояла скверная; сегодня — первый день, предвещающий весну. Силы мои восстанавливаются медленно.
26
Грас,
12 февраля [1914 г.]
Сударь,
Только что получила Ваше письмо и незамедлительно отвечаю. Полностью разделяю мнение господина Жоржа: выставка не произведет на зрителей впечатление чего-то нового — они видели слишком много моих картин. Что касается устройства выставки картин и пастелей Дега в помощь борьбе за избирательное право для женщин, то идея эта выглядела бы весьма пикантно, если бы Дега узнал о ней. Для такой выставки надо, самое меньшее, 20 вещей, и, если среди них будут «Балетные классы», успех несомненен. Что до моей картины «Лодка», то ее я продавать не хочу, так как обещала подарить своим родным. Я написала ее в Антибе двадцать лет назад, в тот год, когда родилась моя племянница. Таким образом, картина — сувенир. Мне ведь почти нечего оставить своим племянникам и племянницам! Господин Стилмен находится в Каннах. По его словам, Оллендорф сказал, что книга Сегара — одна из удачных книг. Думаю, что он забыл добавить — в смысле коммерческом. Если это действительно так, господин Стилмен сильно помог ее успеху. Теперь ее собирается перевести мисс Браун; издатель согласился, Сегар, по-моему, тоже. Мне очень жаль Моне: смерть сына — тяжелый удар для него, тем более что он и без того был потрясен смертью жены. О Ренуаре я ничего не знаю, но сегодня днем, будучи в Ницце, видела, что окна его виллы открыты — значит, он дома…