Диаз, живший во время войны в Брюсселе и завязавший там знакомства со многими иностранными любителями и торговцами, поднял цены на свои картины, но я первый благословил его на это и приобрел у него, помимо множества маленьких пейзажей, несколько больших лесных видов на 5000 фр., сумму, казавшуюся в то время фантастической. В последние годы кое-какие из тогдашних моих приобретений продавались за 100 000 и даже 150 000 фр.
Ван Марке, сосед Диаза по мастерской, а потом, после смерти Тройона, и ученик, которому очень помог завоевать себе имя контракт, заключенный со мной, также уступил мне ряд картин. Но с тех пор как он обязался работать исключительно на меня, у него отбою не было от покупателей, и он мог бы продавать им свои вещи с большей для себя выгодой, чем мне. Поэтому мы с ним условились, что он сам будет вести переговоры с покупателями, а разницу между их ценой и той, какую назначил я, мы будем делить. Ван Марке сильно на этом выиграл, так как значительно повысил цены, хотя, с точки зрения сегодняшнего дня, они все равно кажутся смехотворными. Впрочем, срок действия нашего контракта истек уже в 1873 г.
Зием, с которым у меня всегда были наилучшие отношения, также продал мне много видов Венеции, Константинополя и Марселя — он писал их с удивительной легкостью; этим своим даром он впоследствии стал злоупотреблять, что весьма повредило его репутации.
Бари, Домье, Йонкинд, Буден, Кальс, Лепин, Дж. Л. Браун и другие также снабдили меня большим числом картин и акварелей по более чем умеренным ценам, так как все эти художники, бывшие отнюдь не в моде, лишь с большим трудом сбывали свои вещи и сводили концы с концами. Они были просто счастливы, вступая в деловые отношения со мной, потому что я никогда не торговался.
Многие из них настаивали даже, чтобы я сам назначал цену, так как знали, что я дам больше, чем они запросят.
Помимо тех вещей, которые я приобретал непосредственно у художников, я многое покупал у коллег-торговцев и особенно у любителей, всегда склонных по самым разным причинам прибыльно продать свои картины.
Зедельмайер продал мне прекрасного «Товия» Милле за 7500 фр. (на распродаже Блана).
Адмирал Жорес, с которым я уже не раз вел дела, продал мне двух Руссо за 20 000 фр., несколько вещей Диаза и т. д.
Февр, с которым я часто заключал солидные сделки, уступил мне замечательную картину Гюстава Моро «Юноша и смерть», проданную мною г-ну Казн д’Анвер.
Гределю#, позолотчик Коро, с которым тот неизменно расплачивался картинами, продал мне двенадцать очаровательных пейзажей этого мастера.