Что же касалось маркизы де Помпадур, она умело ппотивостояла придворным интригам и приобретала все большую и большую власть над королем. Ее любовь к изящным искусствам и наукам была в высшей степени полезна для карьеры Вольтера. Иной вопрос, было ли это так же полезно для истинной литературы, науки, философии. Вольтеру поручают написать еще и либретто пятиактной оперы о той же победе при Фонтенуа. Он пишет. Опера называется «Храм славы». Людовик XV выведен в ней под именем Трояна. Любопытная подробность: еще недавно Трояном называл Вольтер Фридриха II.
Теперь же он славит одного Людвика XV… Не только в названной поэме, но и в оде на милосердие французского монарха после победы, и в стихотворных посланиях к третьим лицам, Ришелье, герцогине дю Мен и другим.
Вольтер называет его величество и Трояном, и Антонином, и Марком Аврелием, и даже Александром Македонским.
«Храм славы» приводит наконец Вольтера в «храм науки». 8 мая 1746-го для него все-таки нашлось место в Академии.
В «Мемуарах о жизни месье де Вольтера, написанных им самим» рассказывается, как ему не удалось заменить кардинала Флери после его смерти и стать «бессмертным» в 1743-м. «Многие академики желали, чтобы я занял его место во Французской Академии. За королевским ужином был поднят вопрос о том, кто произнесет надгробное слово кардиналу на заседании Академии (полагалось произносить преемнику покойного. — A. А.). Король ответил, что должен сделать я. Его фаворитка, герцогиня де Шатору, тоже этого хотела, но государственный секретарь, граф де Морена, не согласился: у него была мания ссориться со всеми фаворитками своего повелителя, отчего в конце концов ему пришлось плохо».
Мы знаем, что министр принес Вольтеру много зла, и поэтому тот должен был его не любить. А тут еще вмешался и Буае, «осел Мирепуа». Он распоряжался назначениями на все духовные должности. На избрание Вольтера в академики тоже взглянул с точки зрения духовной дисциплины. «Он доложил, что сделать такого профана, как я, наследником кардинала, значит оскорбить величие божие».
Философ попробовал уговорить месье де Морепа, тщетно пытаясь доказать министру, что нет связи между «жалким» местом в Академии и его ссорами с мадам де Шатору, которую любит король, и герцогом де Ришелье, который ею руководит. Морепа ответил на вопрос, будет ли он противиться, если фаворитка одержит в этом деле верх над бывшим епископом Мирепуа: «Да я вас раздавлю!»
Затем Вольтер пишет, что «священник одолел фаворитку, и я не получил места, к которому, впрочем, нисколько не стремился» (последнее, скромно выражаясь, не совсем правда. —