Может показаться странным, Вольтера не освободили и не выпустили с сопровождающими лицами из Франкфурта сразу после того, как прибыл тюк, ящик или сундук из Лейпцига и он вернул книжку, и даже после получения двух приказов короля, и зачем ему понадобилось снова попытаться бежать, из-за чего Фрейтаг продержал пленника еще две недели во Франкфурте.
У Коллини мы находим разгадку. Лейпцигский сундук был вскрыт только после того, как Фрейтаг, послав новое донесение о второй попытке узника к бегству, получил от своего повелителя нагоняй и вынужден был, наконец, снять арест.
Из-за своей горячности Вольтер чуть было не пристрелил надзирателя Дорна, который пришел, чтобы его освободить и вернуть деньги и отобранные вещи, вплоть до табакерки. Хорошо, Коллини успел схватить патрона за руку и спасти Дорна! Вольтер был крайне возмущен еще и. тем, что с него же взыскали сто гульденов за содержание.
Да еще и мошенник-издатель Ван Дюрен потребовал уплаты по счету тринадцатилетней давности.
Вольтер везде кричал, что его дотла ограбили во Франкфурте, и в «Мемуарах» написал: «Нельзя было дороже заплатить за поэтические произведения короля прусского. Я потратил приблизительно ту сумму, которую он издержал, чтобы выписать меня к себе и получать мои уроки. Таким образом, мы квиты».
И в том, что касается оплаты счета Ван Дюрена, патрон и секретарь расходятся. В «Мемуарах» читаем: «Он заявил, что его величество должен ему двадцать дукатов, и я ответствен за это. Он насчитал еще проценты и проценты на проценты. Месье Фишер, франкфуртский бургомистр, признав расчет вполне правильным, заставил меня выложить тридцать дукатов, двадцать шесть из них взял себе и четыре отдал жулику-книгопродавцу». Коллини же рассказывает об этом случае совсем иначе. Вместо уплаты Ван Дюрену Вольтер закатил ему пощечину и быстро убежал. Находчивый секретарь утихомирил и утешил книгопродавца тем, что пощечину он получил от великого человека.
Вольтер во всем обвиняет одного Фридриха. Между тем пострадали от неприятного франкфуртскою происшествия — точнее, цепи происшествий — оба, и у короля была своя правда: не мог пе опасаться — что же еще произойдет с книгой, если она останется в руках уже явного противника?
О возвращении Вольтера в Пруссию не приходилось и думать. Поэтому у Фридриха II были все основания требовать обратно и камергерский ключ, и орден «За заслуги».
Конечно, сыграли роль и описанные случайности. В результате же Вольтер провел пять весьма неприятных недель, а Фридрих II заплатил несмываемым пятном на своей репутации, запачкав себя тем, что, по примеру Франции, рукой палача сжег книгу и арестовал великого человека.