А Вольтер в тот же день, не зная, разумеется, что через несколько часов получит ответ Дидро, жалуется д’Аржанталю на то, что, когда он писал королю прусскому или аббату Бертье о вещах менее важных, те удостаивали его ответом. Но, несмотря на горькую обиду, Вольтер тут же расправляется с планом д’Аламбера — уйти всем вместе, заставить публику ждать их и по общей просьбе устроить триумфальную сцену возвращения. Обида не мешает ему в том же письме д’Аржанталю, еще не получив ответа Дидро, назвать его великим человеком и выразить уверенность, что маркиза де Помпадур должна выхлопотать ему пенсию: «Я люблю месье Дидро. Я его уважаю, и я на него сержусь».
Правда, еще не раз в 1758-м он с излишним пристрастием к политесу и вспыльчивостью выражал свое негодование неаккуратностью Дидро как корреспондента и делал из нее неверные выводы: «Человек, который способен два месяца не отвечать на письма, да еще такие важные, способен ли вести такое дело?» («Энциклопедию». — А. А.) и жаловался: «От Дидро легче получить книгу, чем письмо».
Тому было тогда так трудно и так плохо, что не стоило обижаться на задержку с ответом.
Тогда же, однако, глава партии философов, генерал духовной армии просветителей гораздо больше сердит на д’Аламбера, которому еще 19 января (все происходит с месячной примерно дистанцией) отправил письмо с подробными наставлениями, как продолжать борьбу: прямо адресоваться к правительству, к Мальзербу — начальнику управления по делам печати, добиться сохранения привилегии.
И тут вмешалась случайность, вызвавшая кратковременные колебания Вольтера. Ответа от Дидро даже на первое письмо еще не было, а от д’Аламбера письма пришли. Он точно описывает преследования, которым подвергается «Энциклопедия», объясняя причины своего дезертирства в письме от 20 января: «Я измучен оскорблениями и придирками всякого рода, которые навлекло на нас это предприятие. Злобные и гнусные пасквили, которые печатаются… не только дозволяются, но и одобряются, поощряются и даже заказываются теми, в чьих руках власть. Проповеди, или, вернее сказать, удары в набат, раздающиеся против нас в Версале в присутствии короля, без протеста с чьей-либо стороны, новые невыносимые притеснения, налагаемые на «Энциклопедию», с назначением таких новых цензоров, которые еще более несговорчивы и предъявляют еще более нелепые претензии… Все эти причины вместе с некоторыми другими вынуждают меня навсегда отказаться от данного предприятия…»
Затем выясняется, что имеется в виду под «некоторыми другими», — декрет о запрещении «Энциклопедии» после выхода седьмого тома, а если бы и удалось добиться отмены декрета, разве бесчисленные препятствия и нападки не сделали бы, по мнению д’Аламбера, продолжение издания невозможным? Кроме того, он до смерти напуган, боится попасть в Бастилию.