Что же произошло во французском городе Абвиле? Вольтер подробно изложил всю историю преступления и наказания в письме Дамилавилю от 14 июля 1766 года, в «Реляции о смерти кавалера де Лабарра» — от имени адвоката Кессена и повторил много позже в обращении к Королевскому совету от имени заочно осужденного и не казненного д’Эталонда, тоже опубликованном. С этим процессом связан и «Обед у графа де Буленвилье».
Источником дела была вражда между настоятельницей абвильского монастыря и одним влиятельным человеком в этом городе. Аббатиса покровительствовала своему племяннику, юноше из аристократической семьи, учившемуся неподалеку в военной школе, кавалеру де Лабарру. В июне 1765 года, когда он с другом, д’Эталондом, будучи приглашены настоятельницей к обеду, направлялись в монастырь, им повстречалась процессия капуцинов. Как положено, монахи несли гипсовую статую Христа. Шел небольшой дождь. Молодые люди, к ним присоединился знакомый мальчик, лет четырнадцати-пятнадцати, Муанель, отошли в сторону от процессии примерно на пятьдесят шагов и надели шляпы.
Этого было достаточно противнику аббатисы для того, чтобы возбудить дело о святотатстве. К первому обвинению он вскоре присоединил другое. Деревянное распятие на городском мосту оказалось поврежденным, то ли от ветхости, то ли потому, что его задела проезжавшая мимо телега. Лабарр, д’Эталонд и Муанель оказались виновными и в том, что подвергли надругательству священное изображение.
Вовремя предупрежденный, д’Эталонд успел бежать за границу, и по ходатайству Вольтера ему впоследствии помог Фридрих II. Остальных обвиняемых схватили. Муанель, совсем ребенок, сперва показывал, что оба его товарища всегда становились перед религиозной процессией на колени и тем более не покрывали голов. Но брошенный в темницу, в оковах, он сдался и утвердительно отвечал на все вопросы неумолимых судей. Впоследствии он письменно отказался от своих показаний, оправдывая их так: тяжкие испытания навсегда подорвали его здоровье, лишили и способности сознавать, что говорит. Так или иначе, оговорив других, он спас себя.
Лабарр был ненамного его старше, но держался с изумительным мужеством и достоинством. Несмотря на страшные пытки, не признавал себя виновным и не оговаривал не только Муанеля, но и бежавшего д’Эталонда, хотя тому ничто не угрожало. Единственное, чего удалось от Лабарра добиться и что было приведено на суде как доказательство его вины, — признания — если он и произнес нечто подобное инкриминируемой ему фразе: «Трудно поклоняться богу, сделанному из гипса», то лишь в беседе с д’Эталондом.