Вольтер (Акимова) - страница 302
А Дама Ферне быстро «утешилась». Потеряв «бесценного, обожаемого», не замедлила выйти замуж за некоего Дювивье.
Но пока Вольтер еще жив и до последней возможности работает. Кроме буквы «А» Академического словаря, сочиняет мадригал в честь счастливых новостей о ходе защиты Лалли — последнего дела адвоката справедливости. Он не прекращает корреспонденции… В последние месяцы в Ферне Вольтер отправлял писем едва ли не больше, чем когда-либо, и старым адресатам: д’Аламберу, д’Аржансу, д’Аржанталю, Екатерине II, Ришелье, маркизе дю Деффан, Троншенам, Орасу Уолполу и новым своим корреспондентам — Тюрго, Кондорсе, мадам де Сен-Жюльен. Сейчас многие из них рядом, в Париже. Но в Швейцарию, в Россию — Екатерине II и другим он пишет и теперь… Накануне смерти он отправил последнее письмо Фридриху II.
Как сложились перед смертью отношения Вольтера о католической церковью, которую он с такой настойчивостью призывал «раздавить» столько лет? Вопрос очень важный, потому что по сей день «святые отцы» спекулируют тем, что этот нечестивец, этот безбожник, предчувствуя близкую кончину, признал греховным свое прежнее неверие и пожелал умереть католиком.
Несомненно, парижское духовенство весной 1778 года делало все, чтобы одержать над ним победу хотя бы перед самой смертью. Существует немало версий, отличающихся главным образом в подробностях, того, как сперва Вольтер исповедался аббату Готье, иные ошибочно называют его кюре прихода святого Сульпиция, к которому относилась улица Бон, но за день или за два до смерти на вопрос — неважно какого именно духовного лица, — верит ли он в божественность Иисуса Христа, ответил просьбой дать ему умереть спокойно.
Естественно, что мы больше всего доверяем подлинным документам и письмам. В приложениях к 98-му тому «Корреспонденции» находим следующую бумагу самого Вольтера от 2 марта 1778 года: «Я, нижеподписавшийся, заявляю, что, страдая в течение четырех дней от кровопусканий, в возрасте восьмидесяти четырех лет, не имел возможности посетить церковь. Месье кюре святого Сульпиция поступил’ очень хорошо, добавив к своим благим делам еще и то, что направил ко мне месье аббата Готье, священника. Я у него исповедался, и, если бог допустит, умру в святой религии, в которой родился, надеясь, что божественное милосердие соблаговолит отпустить мне мои прегрешения, так, как если бы я никогда не ссорился с церковью, не прося прощения у бога…» Во втором документе: «В доме маркиза де Вийет. Месье аббат Готье, мой исповедник, меня уведомил, в определенных кругах говорят — я протестую против всего, что сделал перед лицом смерти. Заявляю, я не давал к этому поводов, и это старая шутка, очень лживая, которую проделывали со многими учеными, более просвещенными, чем я».