Вольтер отправился в военный лагерь навестить раненого друга, рассчитывая при этом остаться в столь опасном месте, где шла беспрерывная перестрелка, найти укрытие от опасности, лично его подстерегавшей. Ему быстро дали понять нежелательность присутствия здесь автора сожженной книги. Двор очень сердился.
Куда ехать? О возвращении в Париж, несмотря на формальное разрешение начальника полиции, даже и подумать нельзя. Снова в Лондон или куда-нибудь еще за границу? Его останавливала память сердца. Ни в Англию, ни в Голландию божественная Эмилия — так называл он маркизу дю Шатле — последовать за ним не сможет.
Ее, в свою очередь, терзает мысль о вечной угрозе жизни и свободе друга. Сам он беспокоится лишь о том, как сегодня избежать очередной опасности, но тут же навлекает на себя все новые и новые. Что ни сочинение, то разящий врагов выпад, их озлобляющий… «Его нужно спасать от него же самого, — жалуется маркиза друзьям, — и для этого требуется больше дипломатических способностей, чем папе для управления всем христианским миром». Поэтому она и будет прятать его опасные рукописи. Вероятно, Эмилия уже раскаивается, что уговаривала Вольтера издать «Философические письма».
И вот они находят выход. Эту грозу можно переждать в Сире и там же, думает маркиза, избежать всех доследующих.
Замок расположен в провинции Шампань, в красивой долине и, что в данных обстоятельствах еще важнее, среди гор, вдали от больших французских дорог и, напротив, очень близко от границы. При первой же тревоге ничего не стоит даже пешком перейти из владений Людовика XV на земли герцога Лотарингского. Хотя последний и тесть короля, но тоже философ и ученый. Отношения с Вольтером и маркизой дю Шатле у него установятся самые дружеские.
К тому же уединенность Сире, как они полагали, не только гарантирует безопасность автора «Философических писем»… Он обретает здесь и покой, столь необходимый после всех треволнений. Оба смогут без помех предаваться своим трудам и занятиям. И какое это ни с чем не сравнимое пристанище для их любви!
Вольтер этого, вероятно, не подозревал, но маркиза надеялась — под ее постоянным и неусыпным надзором он не будет совершать прежних неосторожностей, и отдаленность Сире помешает его рукописям, по воле или вопреки воле автора, попадать в печать, навлекая новые беды и преследования.
Замок, правда, в полном запустении, даже мебели почти нет. Он. нуждается в большой перестройке, чтобы там можно было вести жизнь цивилизованную и удобную, к которой оба привыкли. Ну и что ж?! Если маркиза и ее муж бедны, у Вольтера достаточно денег и энергии тоже, чтобы превратить заброшенное жилище в райский уголок, дворец и научную лабораторию одновременно. Конечно, в 1734-м оба еще не знали, что проживут в замке, сперва безвыездно, а потом с перерывами, целых пятнадцать лет. И тем не менее, уехав в Сире сперва один, Вольтер сразу же нанял каменщиков, плотников, столяров, обойщиков (художником-декоратором, вероятно, был он сам), и работа закипела.