Все эти дни 1-я гвардейская танковая армия действовала в полосе наступления общевойсковой армии В. И. Чуйкова. Эта вынужденная подчинённость тяготила танкистов и особенно командарма М. Е. Катукова.
В боях и схватках за Карлсхорст отличился 1-й танковый батальон 40-й гвардейской танковой бригады, которым командовал майор Б. П. Иванов[46]. Взаимодействуя с приданной пехотой, при поддержке артиллерии, батальон ворвался на восточную окраину города, высадил десант и начал зачищать дом за домом, квартал за кварталом. Карлсхорст — это уже пригород Берлина. За два дня боёв 22 и 23 апреля вместе с пехотой из состава 29-го гвардейского стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии батальон майора Иванова очистил от противника 30 кварталов, уничтожил до 170 немецких солдат и офицеров, 9 танков и самоходок, 4 полевых орудия, 6 зенитных установок и 36 грузовиков с боеприпасами, захватил 87 пленных.
Многие экипажи, особо отличившиеся в эти дни, попали в наградные списки. Гвардии майор Б. П. Иванов удостоен звания Героя Советского Союза.
На третий день боёв за Карлсхорст из штаба корпуса в политотдел 1-й гвардейской танковой армии полетела телефонограмма:
«Начальнику политотдела тов. Журавлёву.
Соколов.
Доношу, что 23.4.45 г. в 16.00 в пригороде Карлсхорст на авторембазе № 59 было водружено Красное знамя 40-й гвардейской танковой бригады. Водрузили знамя комсорг моторизованного батальона автоматчиков гвардии лейтенант Гогишвили и радист 1-го танкового батальона гвардии старшина Краминов.
24.4.45 г. 18.35.»
Через две недели, а точнее, в ночь с 8 на 9 мая, здесь, в Карлсхорсте, в здании офицерского казино сапёрного училища сухопутных войск, которое временно занимал штаб 5-й ударной армии, стороны, победители и побеждённые, подпишут Акт о полной и безоговорочной капитуляции Германии. Советскую сторону будет представлять Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.
Перед каждым боем, где особенно нужна была поддержка пехоты, Бабаджанян встречался или созванивался с командиром 29-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майором А. Д. Шеменковым[47].
Афанасий Дмитриевич, начинавший военную карьеру в лейб-гвардии Преображенском полку, был человеком старой закваски, своеобразным и всегда при своём мнении. Мог возразить начальству. Всегда следил, чтобы его гвардейцев-пехотинцев не сунули головой под колесо обстоятельств. Бабаджаняну, за танками которого генерал Шемеков вёл свой корпус с самого Кюстринского плацдарма, не раз пенял. Вы, мол, танкисты, народ ненадёжный. Соберёшься с вами в бой, а вас перед самой атакой — швырь на другой участок… И правда, такое случалось не раз, когда намеченную совместную операцию пехоте приходилось проводить без броневой поддержки. Мог Шеменков и отменить атаку, перенести её начало на более поздний срок, если его дивизии и полки не успевали подходом в исходные районы или имелись другие причины, могущие сильно повредить корпусу.