– Очень красивое платье! – шепнула мне на ухо Франциска.
– Спасибо! Твое тоже, – улыбнулась я ей.
Заметив, что мы общаемся, лорд выпустил мою руку, за что я ему вовсе не была благодарна. Гораздо удобнее было цепляться за него.
– Могу я попросить у вас первый танец? – обратился ко мне Адалард.
– Извини, дружище, но дама уже приглашена, – вместо меня ответил лорд, хоть я и не помню никакого приглашения.
Краем глаза заметила, как разочарованно отвернулась Франциска. В который раз подумала, что ничем не могу помочь бедняжке. И тут же коварный внутренний голос оповестил, что даже если бы могла, ничего делать не стала. Поймала себя на мысли, что с нетерпением жду этого первого танца, хоть и понятия не имела, что вообще из себя представляют их танцы. А вдруг это буду пляски в стиле мумба-юмба? Как вообще, я могла ни разу не задуматься над этим вопросом, так рьяно стремясь попасть на бал?
– Тогда мой второй танец, – прервал мои размышления Адалард.
– Второй танец тоже занят, – тут же парировал лорд, – как и все последующие.
– Рай, не слишком ли ты жаден? – в голосе фермера послышалось легкое недовольство, которое он не смог замаскировать.
Но беседе не дано было продолжиться – в зале грянул оркестр, да так громко, что я снова оглохла. Гости расступились, освобождая проход кому-то. Огромные двери, ведущие во внутренние покои дворца, распахнулись и появился герцог. Каким угодно ожидала увидеть его, но только не таким. По залу двигался Эйнштейн, такой, каким изображают его на всевозможных плакатах. Лохматый, носатый, бровастый, с улыбкой во всю ширь… Одетый не менее причудливо: в мешковатый костюм, увешанный всякими побрякушками. Чудо что за человек! Обеими руками он обнимал за талии высоких (на голову выше его) стройных девушек в очень откровенных нарядах, больше показывающих, чем скрывающих. Я даже покраснела, глядя на эту неприкрытую красоту. Но девушки чувствовали себя очень естественно в струящихся по фигуре платьях с высокими разрезами по бокам, открывающими все бедро, и остроконечными вырезами на груди, доходящими почти до пояса. Периодически они наклонялись и целовали герцога в морщинистые щеки, отчего он улыбался еще шире, если это только возможно.
Герцог быстро передвигался по проходу, кивая всем одновременно и никому в частности. Периодически он останавливался у какой-нибудь из групп и перебрасывался с кем-то парой фраз. Когда поравнялся с нами, не раздумывая свернул в нашу сторону. Каково же было мое удивление, когда он по-отечески принялся тискать сурового лорда Райнера, хлопая того по плечам и прижимая к себе. При этом, герцог приговаривал, как же рад видеть его на балу, и какой сегодня необычный день.