Через положенное время подали жаркое. К тому времени у Миланы сильно разыгрался аппетит. Она с жадностью набросилась на искусно приготовленное блюдо. А вот Юрий Андреевич повел себя довольно странно. Зачерпнув ложкой жаркое, он какое-то время его разглядывал. Потом недоверчиво поднес ко рту, предварительно понюхав. Складывалось впечатление, что коньяк напрочь отбил у него аппетит. Попробовав ложку горячего, он больше к нему не притронулся. Милане даже неудобно стало с таким аппетитом поглощать свою порцию, но голод рассудил по-своему, не оставив места сомнениям. Несколько раз Юрий Андреевич поинтересовался, вкусное ли жаркое. Каждый раз она отвечала утвердительно. В какой-то момент не выдержала и спросила, почему он не ест.
— Для моего чувствительного желудка такая пища жирновата, — заверил он.
Очень не вовремя позвонил Олег. Увидев его имя на дисплее телефона, Милана сказала:
— Вы меня извините? Я на пару минут, — и вышла в холл. Говорить с Олегом в присутствии этого мужчины не хотелось. Она даже примерно не догадывалась, зачем он звонит.
А тот, оказывается, лишний раз хотел посетовать на судьбу, пожаловаться, как скучно провел вечер и сообщить, что едет домой. В завершении разрешил ей не торопиться, раз работа того требует. От грусти, прозвучавшей в его голосе, Милане стало неудобно, что проводит такой интересный вечер. Тем более с работой это никак не связано. Вернувшись в зал, она предложила Юрию Андреевичу завершить деловой ужин.
Уже сидя в машине, он спросил, куда ее подвезти? Откуда ни возьмись появилось желание пройтись пешком. Вечер стоял на удивление теплым. Милана назвала адрес, не доезжая двух кварталов до дома.
— Знаете, Лана, — задумчиво произнес Юрий Андреевич, откинувшись на спинку сидения и прикрыв глаза. Видимо, от коньяка его клонило в сон. — У вас светлая голова и острый ум. Но вот в еде вы совершенно не разбираетесь. Так что, разрешите мне в следующий раз, когда приеду в Москву, выбрать ресторан самому и пригласить вас на ужин? — Он посмотрел на нее, и во взгляде его угадывался смех.
Милана не поняла, чем ему не понравилась шикарная кухня «Серенады», но спорить не стала, решив, что у людей в определенном возрасте, наверное, возникают специфические пристрастия в пище. Она не против встретиться с ним еще раз, в чем и поспешила его заверить.
На улице едва начинало смеркаться, день уже по-весеннему становился длинным. По вечернему устало, без утренней суеты, щебетали птицы. В воздухе пахло цветущими деревьями. Не осталось даже намека на лужи, трудолюбивое солнце просушило остатки влаги. Милана не торопилась домой. Она медленно брела, впитывая в себя пробуждающуюся от зимней спячки природу, наслаждаясь вечерним воздухом. Она приближалась к своему двору и даже не догадывалась, что ожидает ее за поворотом.