В один из июньских дней мы вновь заехали в Угарит. Марево скрывало гору Касьюн, горячий воздух пахнул высохшей травой, нагретым камнем. Мы шли по знакомым узким уличкам древнего города, поднимаясь вверх, к храму. Наше внимание привлекла группа работавших на раскопках. Измерения на поверхности производил седовласый сириец — представитель Сирийского управления древностей. Раскопки производили двое мужчин и худенькая белокурая женщина. Тонкие руки быстро двигались, просеивая сквозь сито серый песок. Трое оказались французскими археологами, работавшими здесь каждый год в течение трех летних месяцев и печатавшими статьи о находках в научных журналах. Сами находки, как пояснил нам представитель управления древностей, теперь не исчезают в европейских музеях, а передаются в Дамаск. «Как идут дела сегодня? Успешно?» — спросили мы. «Да, — ответил он. — Представляете, сегодня, подняв слой земли вот над тем жилищем, обнаружили у очага слоновью кость. Маленькая находка говорит о контактах с народами разных континентов». Шла напряженная работа. Мы были не вправе мешать и вежливо попрощались.
Археологические работы в Угарите продолжаются. Впереди немало интереснейших открытий.
Волна бьет о прибрежные скалы и, подняв каскад брызг, откатывается назад. Перед глазами бескрайняя синева. Море обладает удивительным свойством. Можно смотреть на него бесконечно долго, и это никогда не надоедает. Вокруг типично сирийский пейзаж с оливковыми рощами, фруктовыми садами, зелеными возделанными полями. Недалеко от места, где мы сидим, находится Мина-ль-Бейда (Белая гавань) — один из древнейших финикийских портов. Средиземноморская волна разбивается здесь о белые известняковые скалы. На горизонте в осенний день, когда падает жара и влажность, а воздух становится прозрачным, ясно видна гора Кассаб. У ее подножия — зелень садов. Серо-желтая громада испещрена ниточками троп, ведущих на вершину, где до сих пор лежит толстый слой пепла, кости животных и стоят остатки жертвенников. Местные жители говорят, что давным-давно на вершине жили боги их предков. Мирный пейзаж наших дней, вероятно, не менялся с той далекой поры, когда эта северная часть сирийской земли была центром процветающего Угаритского царства. Под мирный шум волн древние поэты слагали здесь гимны и поэмы в честь своих богов и героев, искренне верили, что Кассаб — обиталище богов, благородных и жестоких, страшных и прекрасных, живущих страстями и болями земных людей. Именно здесь возникла великая литература, без которой сейчас невозможно рассматривать развитие современной цивилизации.