К Минаре от Баб Дждид («Новых ворот» в стене старого города) ведет широкая авеню. Въезжаем вскоре в огромный парк, вернее, цепь садов и рощ. В его глубине — большой квадратный бассейн, скорее озеро. На его одетых камнем берегах — остатки невысоких стен и небольшое двухэтажное здание в виде павильона с тремя арками у входа внизу и большой резной аркой над балконом второго этажа. Сразу войти в него не можем: наше внимание стараются привлечь несколько человек. Они достают из корзин змей и начинают ловко ими манипулировать. Я уже где-то прочитал, что марокканские заклинатели змей все принадлежат к религиозному братству Айсава и, осторожно вводя себе заранее микроскопические дозы змеиного яда, приобретают иммунитет от укусов. Но наш гид качает головой: он этого не знает.
В Минаре убеждаемся, что Абд аль-Мумин, суровый воин, хоть и не жаловал поэтов и философов, тем не менее обладал, по словам знатока истории Магриба Шарля-Андре Жюльена, «чувством изящного». До наших дней в Минаре сохранились фрагменты мозаики и прочих украшений. Сами пропорции павильона, четкость его линий, изящество форм, ажурность резьбы по гипсу и дереву говорят о многом. Здесь особенно хорошо видны все цвета Марракеша: отражающаяся в воде бассейна голубизна неба, сливающаяся с зеленью ветвей окраска четырехскатной черепичной крыши, красноватые, с оранжевым отливом в косых лучах солнца тона кирпичных стен и кажущиеся особенно близкими отсюда заснеженные хребты Атласа. Да, видно хорошо было отдыхать здесь, в тени олив, наслаждаясь свежей прохладой водоема и запахом созревших плодов!
Альмохады любили эту унаследованную от соперников столицу. Сын Абд аль-Мумина, Абу Якуб Юсуф (1163–1184), выстроил касбу Марракеша и основал здесь медресе, игравшее главную роль в империи Альмохадов. При Абу Якубе Юсуфе в качестве личных врачей и советников состояли крупнейшие арабские ученые и философы средневековья — великие андалусцы Ибн Туфейль (1110–1185) и Ибн Рушд (1126–1198). Ибн Рушд был также секретарем халифа Якуба аль-Мансура, о котором уже шла речь. Этот государь особенно заботился о расширении и украшении Марракеша, построив в нем дворцы и мечети, из которых сохранилась знаменитая своим 67-метровым минаретом Кутубийя. Она была названа так потому, что возле нее примерно в сотне лавок продавались книги («кутуб» по-арабски). Увенчанный тремя шарами из золоченой меди (на позолоту, по преданию, пошли украшения жены Якуба аль-Мансура), изобилующий всеми мыслимыми вариантами орнаментальной резьбы по камню, мощный минарет Кутубийи несколько напоминает минарет Мансуры в Тлемсене. Только он целиком сохранился, почти на 30 метров выше и виден в Марракеше отовсюду, являясь своего рода эмблемой города на всех рекламах и схемах. Особенно красив он вечером, когда подсвечивание создает вокруг него таинственную красноватую мглу. И эта мгла, нависая над центральной площадью города Джамаа аль-Фна, как бы увеличивает театральную декоративность этого, пожалуй, самого экзотического в Магрибе места.