— Соскучилась? — поинтересовался, когда увидел девушку сидящей там же, где ее и оставил.
Черт! Ну я точно идиот! Куда же она денется, привинченная к стулу-то? Хотя, молодежь нынче пошла изобретательнее некуда — могла бы и со стулом улизнуть. Рассуждаю как старик. Аж самому смешно стало. Сколько ей на вскидку? Двадцать два-двадцать три? Точно не больше. Ну и я еще ничего — даже возраста Христа не достиг, а значит и жизненного рубежа.
— По твоему оскалу особенно, — огрызнулась она, и глаза ее снова принялись метать молнии. — Может развяжешь уже? Руки-то — не протезы, больно!
— Развяжу, если пообещаешь вести себя спокойно, не пытаться сбежать и не пинаться. Последнее главное, — вспомнил я про свой бедный пах, которому сегодня ощутимо досталось.
— Развязывай, не сбегу, — вздохнула она.
— Да кто ж тебя отпустит, невольно усмехнулся я.
Точно не я, раз уж теперь точно знаю, что в мире существует такая красота и грация, да еще и в сочетании со столь бурным нравом. Да она мне запала в сердце — не вытравишь теперь. А это значит, что заполучить эту малышку я должен теперь всенепременно.
Пока развязывал ее, прибалдел от ненавязчивого запаха ее духов. Еле сдержался, чтобы не зарыться носом в ее волосы на макушке. И мысленно обругал себя последним садюгой, увидев, как натер ремень ей запястья. Эх, я бы сейчас целовал их до тех пор, пока бы не излечил полностью. Но кажется, с поцелуями я поторопился. Так я ее только отпугну от себя. Куда как приятнее, если она сама захочет поцеловать меня и не только.
— Прошу, — пригласил я Алису на диван.
Сам благоразумно занял кресло, чтобы не находиться к ней пугающе близко.
— Поговорим начистоту? — проникновенно посмотрел ей в глаза.
— Да было бы о чем говорить, — фыркнула она, устраиваясь на диване поудобнее и растирая запястья.
— Поверь мне, есть о чем, — многозначительно отозвался я.
Какая же она болтливая! Вот про таких говорят, что за словом в карман не лезет. Даже мне, с моим прирожденным ораторским даром, тяжело подбирать слова.
— Для начала давай что ли познакомимся?
— Уверен, что я этого хочу? — закинула Алиса ногу на ногу, и на миг снова мелькнули ее кружевные трусики.
У меня же в паху едва не случилась революция. Да что ж это за реакция на женщину, словно я десять лет строгого режима отсидел?! Если и дальше так пойдет, то я превращусь в озабоченного. С этим надо что-то делать.
— Ну нам же надо будет как-то общаться.
Меня чуть не передернуло, когда услышал свой сдавленный голос. Алиса же посмотрела на меня сначала с недоумением, а когда перевела взгляд на мои туго переплетенные ноги, недоумение сменилось пониманием. Но слава богу, от комментариев она воздержалась.