— Черт! Ну ты совсем что ли?!.
Она меня укусила! Да еще и так больно! Прижав ладонь к губе, я ощутил привкус крови во рту.
— Не лезь ко мне больше никогда! — метала она в меня молнии своими глазищами.
Я даже про боль забыл моментально, настолько она мне казалась сейчас прекрасной. Злая красавица. Именно такими, почему-то, мне представлялись сейчас сирены, что заманивали мореплавателей своими чарами, чтобы потом погубить. Только вот я гибнуть точно не собирался. Насчет этой девушки у меня были совсем другие планы.
— А в следующий раз, когда захочу поцеловать тебя, ты пырнешь меня ножичком? — невольно усмехнулся, представив себе эту картину.
— Надо будет, пырну, — отошла от меня Алиса на безопасное расстояние.
Безопасное для меня, а не для нее. Когда она рядом — я ни за что не могу ручаться.
— Давай договоримся — ничего, что не входит в обязанности горничной, ты меня не будешь заставлять делать. И тогда, может быть, доживешь до старости.
— Я подумаю над твоим предложением, но точно не обещаю.
— Предупреждаю, ты пожалеешь, — с улыбкой акулы посмотрела она на меня.
— Я буду очень осторожен, — усмехнулся, невольно восхищаясь силой ее духа.
— С твоего позволения я займусь этими крошками, — кивнула Алиса на уставленный цветочными горшками подоконник. — Не хочу, чтобы они погибли в твоих варварских руках.
— Вперед! — кивнул, вспомнив сразу и о цветах, про которые напрочь забыл, и о Теноре, кто сегодня снова был обделен моим внимание. — А я, с твоего позволения, пойду залижу укус змеи.
А заодно пообщаюсь с кенаром и решу, наконец-то, где и что заказать на ужин.
* * *
Вряд ли получится поработать сегодня в саду — кажется, дождь зарядил надолго. Да еще и какой сильный, ливень прям. Я с тоской смотрела в окно и вспоминала то, как жгла рубашки Савелия. Если мне и жалко было кого-то или что-то в тот момент, то сами рубашки — красивые и видно, что дорогие. Наверное, ему они тоже нравились. Ну, зато, будет ему наукой, чтобы не мнил из себя Макаренко. А то, ишь, перевоспитывать он меня решил, уму разуму научить захотел, да любовь к домашней работе привить. Может быть, когда-нибудь я и обучусь всему, но не раньше, чем выйду замуж за любимого человека, ради которого захочу измениться.
Конечно, хотелось бы наведаться в оранжерею, побродить по рядам, повдыхать пряные ароматы… И так я окажусь подальше от Савелия, который почему-то возомнил, что может делать со мной все и даже распускать руки. Вот уж чего я никому не позволяю и никогда. А таких желающих у меня хоть отбавляй. Ну а те, кто знают меня поближе, уже и не мечтают о таком. Это я с виду только доступная. Да и то — так считают только ограниченные люди, что привыкли судить по одежде. Если человек одевается экстравагантно и немного откровенно, то совсем не потому что хочет привлечь к себе нездоровое внимание. Хотя и привлекает… Ладно, в оранжерею я обязательно загляну перед уходом и прикину план работ на завтра.