Хорошенькая картина мне предстала, когда поднялась в спальню Савелия. Мой больной удобно устроился в подушках, напялил на нос очки, обложился гаджетами и громогласно решал какие-то вопросы, а если короче, то орал на кого-то так, что я его с первого этажа услышала.
— Это что еще за дела?! — грозно поинтересовалась я, когда дождалась окончания ора, и проследила траекторию телефона, который Савелий в сердцах откинул от себя.
Как я зашла, он и не заметил, оказывается. И увидев меня, в миг присмирел.
— Ну я тут… решил немного поработать, — смиренно проговорил, и я даже оглянулась — а точно ли это он орал, или в комнате находится его злобный двойник.
— Поработал? — приблизилась я к кровати.
— Ну… мне еще пару звонков нужно сделать.
— Не нужно! — захлопнула я крышку ноутбука и приватизировала планшет и телефон. — Все звонки подождут твоего выздоровления. И вообще, если я не ошибаюсь, то ты в отпуске, — убрала я все гаджеты на журнальный столик, где они до того и лежали.
— Тебя долго не было, и я начал скучать, — откинулся Савелий на подушки и с улыбкой рассматривал меня.
На мне было надето платье-сафари и высокие лакированные сапоги. Я и сама знала, что в этом наряде выгляжу отлично, и не могла не замечать, что понравилась Савелию. Он же не скрывая пожирал меня глазами. И отчего-то это мне было приятно, хоть я и собиралась вскоре видоизмениться, переодевшись в домашний костюм. К сборам я подошла серьезно, и теперь в моем арсенале имелась даже пижама.
— Что с температурой? — спрятав эмоции подальше, поинтересовалась я.
— Пыталась ползти, но я ее задушил в зародыше.
— Да? А почему лоб такой горячий? — прижала я ладонь к соответствующей части его лица.
И тут же моя рука оказалась привычно спрятанной под его.
— Я же говорю — без тебя даже температура не хочет сбиваться, — тихо проговорил Савелий и снял мою руку со лба. Но выпускать не торопился, а вместо этого притянул меня к себе. Сделал это довольно резко, и я повалилась на кровать. — Ужасно хочу поцеловать тебя, — прижал он меня к себе (упала я аккурат ему на грудь), — но не могу — боюсь заразить.
— Вот и отпусти тогда, — прогнусавила я ему в грудь.
— Еще немного потерпи…
Руки его гладили мои волосы и спину. Больше всего мне в этот момент захотелось поудобнее устроиться на мужской груди и хоть на короткий миг забыть обо всем. Чувство защищенности вспыхнуло как-то вдруг, и бороться с ним не было никакого желания.
— Ты такая нежная и хрупкая…
И еще что-то подобное бормотал Савелий. Он просто гладил меня, не переступая границы дозволенного. Так мог бы гладить меня отец — если бы я не вышла уже из детского возраста, или старший брат — если бы таковой был у меня… И вот еще, оказывается, Савелий, когда скидывал маску дурашливости и становился, наверное, самим собой. И таким он мне нравился куда как больше.