— Пока еще не в каком. Рассматриваю все варианты.
Это была попытка пошутить, что больше смахивала на самоиронию. Так и есть. Сейчас во мне проснулся весь критицизм, ополчившись на робкое и зеленое «я» автора, сидевшее где-то очень глубоко.
— Но уже решила, что это будет про староверов? А почему материал решила искать здесь? Их тут сроду не было.
Он и это знает? Кто бы сомневался, что бабулька в подробностях рассказала о моем визите в библиотеку.
— Здесь я ищу не материал, а вдохновение. Мне казалось, что горы будут способствовать процессу, настраивать на творческий лад.
А сейчас уже не кажется? Что это — попытка уйти на попятные? Слабость?
— Горы… Я вижу их всю жизнь, и они всегда разные. Иногда кажется, что они держат меня в плену.
Это прозвучало как-то очень грустно, даже безысходно. Впереди, сквозь деревья, проглядывали уже огни кафе и доносились звуки музыки. Стало немного грустно, что наше уединение сейчас закончится, и исчезнет настроение откровенности, что возникло так внезапно. На глаза навернулись слезы, и я усиленно заморгала, вовремя вспомнив о незамысловатом макияже, который рискую испортить.
В первый момент мне показалось, что в кафе собралось половина поселка. Это больше напоминало свадьбу, чем День рождения. Столы накрыли на улице. Их просто сдвинули в один длинный. На деревянной сцене обосновался небольшой ансамбль, что приятно поразило. Живая музыка мне нравилась всегда больше магнитофонной. Было в этом что-то настоящее, наверное, поэтому она и называлась живой.
— Гер! Идите сюда. Я для вас держу места, — та самая молоденькая официантка, что кормила меня сегодня рагу, весело махала рукой, показывая на два стула с краю стола, спрятанные в тени деревьев от яркой иллюминации.
— Познакомься, это Ксюха — моя сестра, — представил девушку Герман, когда мы подошли ближе. — А это Анфиса — писательница.
Странно, но они совершенно не были похожи. Девушка скорее смахивала на цыганку — смуглая с темными, в свете фонарей казавшимися черными, глазами и густыми вьющимися волосами. Она добродушно и широко улыбнулась, пожимая мне руку.
— Писательница! Как здорово! А Анфиса — это ваше настоящее имя? — громко спросила она, пытаясь перекричать музыку.
— Псевдоним, — прокричала я в ответ.
Сама не знаю, зачем сказала правду. Только почему-то врать мне сегодня не хотелось.
— Все равно, здорово! Мне нравится, — задорно ответила она. — Давайте, занимайте места. Это мое, — она указала на свободный стул рядом с Германом. — Смотри, не пускай никого, — погрозила она пальцем. — Я только помогу Свете с жарким и вернусь.