Я преодолела лестницу, крепко удерживая фонарь и освещая путь. Коридор по-прежнему тонул во мраке, там где заканчивался свет.
— Чего мы тут ищем? — Это было первое, не считая ругательств, что я проговорила почти нормальным голосом. К тому времени я уже немного принюхалась к запаху стухшего яйца, и он не вызывал у меня приступы тошноты.
— Что-нибудь, что подскажет нам, где клад. Должна быть какая-нибудь подсказка, я это чувствую. Еще вчера, на поле, я отчетливо понял, что здесь что-то есть. Скорее всего, не сам клад, а что-то, что намекнет нам, где он.
Какое красноречие! Подумать только! Сколько воодушевления и пафосности!
— И как мы это что-то будем искать? — не удержалась я от сарказма.
— Я уверен, что почувствую подсказку. Пошли, хватит топтаться на месте.
Так противно было идти, разрушая тенеты паутины. Она оседала на одежде, лице… Все время щекотало в носу и тянуло чихнуть. Я терла нос рукой, пока он не начал болеть.
— Мы не заблудимся? — поздновато сообразила я, когда поняла, что петляем из стороны в сторону, следуя разветвлениям коридора. — Как обратно-то выбираться?
— Не волнуйся, выведу. Больше волнует, что я ничего пока не чувствую. Хоть бы какая вибрация… Пусто. Уже столько прошли, и ничего.
— Разговор с умным человеком? — снова подколола я.
Меня раздражало, что он разговаривает сам с собой, будто один тут. Зачем, тогда, спрашивается, тащить меня? Мог бы и сам найти подсказку или еще что. Рассказал бы потом, что и как. Нет же, ходи тут с ним по вонючим коридорам. Кардиган жалко — после колючек, плесени и грязи его можно будет выкидывать.
Мысли о себе любимой немного отвлекли. Ссадины щипало, болели ушибленные коленки. Страшно представить, на что похожи мои ноги. Даже шея и та поцарапана в нескольких местах, чувствовала по характерному покалыванию.
— Стой!
Я стала, как вкопанная, больше от неожиданности, чем от желания повиноваться.
— Это тут!
— Где? — Я посветила в разные стороны, выхватывая одинаково унылые участки коридора.
— Там, — он указал на стену за моей спиной.
Я тут же осветила ее, но ничего, кроме плесени и трещин не заметила.
— Очень интересно. Мне ломать стену? Руками?
Не могла избавиться от сарказма, даже несмотря на явную злость и раздражительность Владимира. Моя злость была не меньше его. Про усталость вообще молчу, я уже еле держалась на ногах, и глаза практически слипались.
— Тут нет клада, — задумчиво произнес он. — Но я чувствую вибрацию от стены. Тут должна быть подсказка.
— Может что в трещине припрятано? — Я вздохнула и стала внимательно рассматривать трещины, прощупывать их пальцами, морщась от соприкосновения с липкой поверхностью.