— Тогда ты сможешь погулять со мной. Хотел предложить тебе это.
— Да?
Вот как? Оказывается, он не собирался больше удерживать меня дома. Как же глупо я должно быть выгляжу.
— Куда пойдем? — немного агрессивно спросила я.
— Может, в музей?
— Не в краеведческий, случайно?
— Ну да. Он у нас тут один. Хотел рассказать тебе историю нашего края…
Что это, как не закон подлости? В какой-то момент мне даже показалось, что слышу издевательский смех Владимира.
— Слушай, может, просто погуляем? Я уже насиделась в четырех стенах.
— Как скажешь, — легко согласился Герман. — Тогда просто погуляем.
Перед выходом из дома Герман настоял, чтобы я надела бейсболку. Он, как и я, подозревал, что прошлый обморок отчасти был вызван перегревом на солнце, чем высокой температурой.
— Выдержишь такое расстояние? — Герман указал в сторону поля, что простиралось перед моим домом.
— Да… А что там?
Горы? Так я их итак вижу каждый день. Не думаю, что вблизи они намного красивее. Это издалека они завораживают и манят, а по мере приближения, больше чем уверена, иллюзия монолитности будет разрушаться, и ты будешь видеть простой кусок возвышенности с кое-где торчащими деревьями.
— Там течет река, и, если пройтись вдоль нее, можно увидеть водопад — местную достопримечательность.
Тропинка пролегала через поле, уходя вправо. Я даже удивилась, как далеко находятся горы. Мне казалось, что они совсем рядом.
Я шла за Германом, и его широкая спина казалась мне очень надежной, словно впереди поджидала опасность, от которой я была защищена. Несколько раз он поворачивался и интересовался, не устала ли я и не нужно ли сделать привал. В такие моменты я подходила очень близко к нему, практически касаясь. Один раз он резко остановился и обернулся, так что я налетела на него. Он придержал меня за плечи и не отпускал какое-то время, рассматривая лицо. А потом снял бейболку, наклонился и прижался губами к моему лбу. Почему-то в тот момент мне показалось, что было это скорее лаской, чем желанием выяснить, не поднялась ли случайно у меня температура. Его горячие губы нежно прикасались к прохладному лбу, и я чувствовала учащенное от быстрой ходьбы дыхание на своих волосах. Он по-прежнему обнимал меня за плечи, а мои руки аж чесались — так хотелось обхватить его за спину и прижаться всем телом.
— Ты так приятно пахнешь, — прошептал Герман мне на ухо, заправляя непослушную прядь волос.
— Чем? — машинально спросила я, чувствуя, как по коже побежали мурашки.
— Цветами и влагой…
— Это поле так пахнет, — я немного закинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Все-таки он был значительно выше гигантской меня.