Конечно, дерьмовое настроение слабо способствует творчеству, если не рассматривать процесс написания романа, как работу. Но я предпочитала называть процедуру прежде всего трудом, и в данный момент рассматривала труд, как исправительные работы в наказание за вчерашнюю глупость.
Итак, налив себе огромный бокал кофе с молоком, я устроилась перед ноутбуком с твердым намерением трудиться весь день. Моя собственная жизнь пополнялась новыми событиями со скоростью нарастания снежного кома. Чтобы подробно описать поход в музей и все, что было до него и после, не хватит целого дня. Главное теперь представить, что все происходило не со мной. Пусть ответственность ложится на плечи хрупкой Милы.
Неожиданно процесс захватил меня так, что я совершенно забыла о времени. Писалось легко, пока я не дошла до момента вчерашней встречи с Германом. Вот тогда начались трудности. Не отождествлять себя с героиней не получалось. Я точно знала, что вела себя глупо не Мила, которой я хотела навязать вчерашнее поведение, а я.
У него было такое лицо, когда я только открыла дверь! Почему, интересно? Что могло его так расстроить? А потом… Потом все было так хорошо, пока я все не испортила. И что на меня нашло, почему я бросилась выяснять отношения? Кто сказал, что он мне чем-то обязан? И с чего? Только потому, что целовал несколько раз? Так я сама этого хотела с того момента, как танцевала с ним в кафе. Я только и мечтала, чтобы он поцеловал меня. А он, возможно, всего лишь не смог устоять перед желанием в моих глазах.
Чем больше я так думала, тем сильнее разрасталась уверенность, что навязываюсь Герману. Сразу же поняла, какой он добрый, отзывчивый и воспитанный. Не может так сразу оттолкнуть влюбленную в него женщину, догадываясь о ее чувствах. Может, вчера именно поэтому он был в плохом настроении, что хотел поговорить со мной начистоту, объяснить, что мы можем быть только друзьями? В таком случае, я даже рада, что расстроила разговор. Категорически отказывалась слышать подобное. По крайней мере, пока… И это стало бы для меня настоящим ударом. Правда, если дело обстоит именно так, то разговора не избежать. Был бы кто другой на месте Германа, просто самоудалился бы из моей жизни. Но ему, и я это чувствовала, не позволяла порядочность так поступить.
Если сюжет моего романа пойдет по такому пути развития, то рано или поздно наступит эмоциональный ступор. Мой Герман не должен испытывать такие чувства к Миле. Да и не получалось у меня так. Скорее наоборот — она относилась к нему с легким недоверием. Наверное, я отразила свои тайные желания, интуитивно развивая сюжет в этом направлении.