— Да-да, я хотела бы увидеться с девочками, — взволнованно подтвердила Таня. — Вы уверены, что новые жертвы уже есть?
— Стир успел устроиться на работу к магу и только что сообщил, что в питомнике в дальних вольерах сидят собаки, которые непрестанно воют и которым носит корм лишь главный помощник Набарра.
Гнев затопил Таню, сжимая зубы. Она отлично помнила первые дни в питомнике: потерянные глаза девчонок, заселённых в собачьи шкуры, их полный неизбывного ужаса вой, их отчаяние, быстро сменявшееся безнадёжным унынием!
— Им не дадут погибнуть, а Набарру недолго осталось, — сжав плечо Тани, пообещал Грон.
— Надо выяснить, где твой мир, иначе мы не сможем воссоздать девочкам их прежние тела, а другое тело — это огромный психологический стресс и прочие проблемы. Рассчитывать в поиске твоей планеты лишь на память Набарра опасно — он может совершить самоубийство при аресте, и мы останемся у разбитого корыта.
— Я всё понимаю и верю в вас, в вашу команду, — ответила Таня, сдерживая бурлящие эмоции. — Если чем-то могу помочь — вы только скажите.
— Непременно скажем, ещё пожалеешь, что согласилась помогать, — вмешалась Амели. — Учись, не отвлекайся на наши заботы.
К вечеру Таня довольно сносно читала по слогам, через сутки — быстро вникала в смысл самых простых текстов. Завтракала и ужинала она в своей каюте, обед заказывала в автоматической доставке, работавшей в кабинете. Сотрудники отдела Гордеона были приветливы, охотно откликались на все её редкие просьбы о помощи с техникой и программами, а заплутать по дороге от каюты до кабинета Тане не давал верный нюх: она возвращалась обратно по собственным следам. Как и обещал Гордеон, её познакомили с колоритным психологом, который долго расспрашивал её о жизни во дворце Люка. Звали психолога Лассер Иел, и выглядел он как крылатый серафим: его раса некогда дала толчок земным мифам о феях и ангелах. Несмотря на внешность небожителя, Лассер был практичным, приземлённым «человеком», прекрасно разбирающимся в человеческих страстях и слабостях, способным создать такой психологический портрет разумного существа, который серьёзно поможет в его поисках.
Сам Гордеон за эти дни ни разу не показался, отчего на душе Тани скребли кошки и её наполняла безотчётная, какая-то звериная тоска, словно вторая сущность скорбно выла по потерянной паре. Таня время от времени ловила себя на том, что принюхивается к проходящим мимо полицейским, пытаясь уловить на них запах Гордеона. Порой этот запах улавливался, чаще всего — от Хвара, Грона и… Амели, вынуждая недовольно ворчать внутреннего зверя Тани.