То, что зверь надёжно заперт в ловушке, мигом смекнули все собаки, вернулись из кустов и принялись остервенело лаять на пленника ловушки, стараясь хоть так отплатить хищнику за свой страх. Тьерр не мешал псам надрываться, он отошёл в сторонку и сел на пень, словно чего-то ожидая. Тане было скучно торчать посреди беснующейся своры, и она составила компанию Тьерру, улёгшись у его ног и лениво смотря, как собаки прыгают у светящейся вокруг зверя черты, как бегают по небольшой поляне, обнюхивая все следы на ней. Тьерр что-то сказал, обращаясь к Тане, но то не были слова стандартного приказа и она, к глубокому своему сожалению, их не поняла. Ей даже показалось, что слова эти были произнесены не на языке мира Маэль. Широкая ладонь погладила её между ушей, и Таня повернула голову, сталкиваясь взглядом с человеком, которому вначале не доверяла и чей запах до сих пор не нравился её собачьим инстинктам.
«Ты же не предашь меня, когда от меня откажется Люк? Не выгонишь бездомной на улицы мегаполиса, что я видела по прилёту в этот мир?» — хотела бы спросить Таня, обладай она даром речи. Возможно, что её глаза справились с этой задачей не хуже языка, поскольку следующие слова Тьерра она поняла:
— Всё будет хорошо.
«Остаётся верить, что так и будет», — вздохнула Таня, и её снова погладили по голове.
Наблюдать за собаками надоело. Таня лежала у ног Тьерра, смотря на человека, на то, как солнечные лучи перекрашивают чёрные пряди его волос в глубокий шоколаднокаштановый цвет. Лицо Тьерра, состоявшее, казалось, сплошь из острых углов и линий, с необычными жёлтыми глазами в окружении смоляных ресниц, не соответствовало классическим канонам красоты, но казалось Тане привлекательней совершенного лица Люка. Ей импонировало в этом мужчине буквально всё: его невозмутимое спокойствие, непоколебимая уверенность в собственных силах, ответственное отношение ко всякому порученному ему делу, даже такому неблагодарному, как обучение очень странной собаки лорда.
«Будь я в собственном, родном теле влюбилась бы в него без оглядки, — лениво подумалось Тане. — В Люка — вряд ли, несмотря на всё его великолепие и ласковое ко мне отношение, а вот в невыносимого дрессировщика — запросто».
Над их головами застрекотала какая-то птичка и опустилась прямо на раскрытую ладонь Тьерра.
«Он и птиц дрессировать умеет?» — изумилась Таня, но принюхалась и поняла, что птичка-то металлическая!
«Чудны дела творятся», — ошарашено размышляла Таня, забыв о лени и смотря, как Тьерр вытаскивает из «птички» короткий стерженёк, вставляет его в свой браслет и на развернувшемся экране начинает просматривать какие-то тексты, видео и таблицы данных. Четверо других собак уже освоились в лесу и осматривали кусты вблизи поляны, а Таня замерла рядом с Тьерром, чутко поводя ушами на его тихие слова: мужчина обращался к ней, разговаривая сам с собой: