— Эта змея уже давно проползла между нами! Она изменила тебя, Лавруша, — фыркнула Кира.
Желваки яростно заиграли на лице Лаврова. Он молниеносно подхватил девушку за локоть, а она вскрикнула от неожиданности. Милка пискнула, стоило Лавру наградить ее одним всего лишь взглядом.
— Лавр, дружище, держи себя в руках, — начали было говорить парни.
— Да чего вы переполошились, ребята, — бесстрастная маска легла на лицо Артёма. — Я всего лишь хочу пригласить Кирюшу на танец. Вы позволите? — его черная бровь издевательски выгнулась вверх.
Кира не знала, чего ожидать от Лаврова. Первую минуту танца он кружил ее по залу, не говоря ни слова. Ощутив Артёма так близко, как ей еще никогда не приходилось, девушка хотела было расслабиться и насладиться танцем, однако его угрожающее молчание настораживало. Но и Кира не привыкла сдаваться. Нацепив на лицо самое благодушное выражение, девушка осторожно сказала:
— Тёма, ты ведь понимаешь, что я права. Ты изменился. Ты избегаешь меня… то есть нас. И всё из-за этой девки никчемной.
Глаза Лаврова хищно прищурились и пару нескончаемых секунд сверлили лицо Киры, пока на ее коже не проступили красные пятна. Что такого она сказала, если буквально чувствовала, как от жгучего взгляда парня скручивались ее внутренности? Да только не от томления, как бы ей хотелось, а от страха.
— А теперь, Кира, — голос его был ровным и ледяным, — слушай меня. Ты никогда больше не посмеешь говорить об Ольге Медведевой в подобном тоне…
— Но… — прервала она его, ощущая, как ее начинает душить волна гнева и ненависти.
— Если впредь хочешь, чтобы я видел в тебе личность. Я ясно выражаюсь? — закончил он.
Киру понесло. Все ее напускное самообладание и деланная благожелательность испарились, уступив место самым черным мыслям.
— Носишься с этой периферией как с торбой писаной!
— Танцуй, милая, и улыбайся. И запомни этот вечер, потому что это последний танец в твоей жизни, который ты танцуешь со мной, — тихонько шепнул ей на ухо Лавр.
— Да что есть у нее такого, чего нет у меня? — взвизгнула она, распаляясь. У Киры сложилось очень стойкое впечатление, что чем тише и спокойнее говорил Лавров, тем меньше шансов у нее оставалось.
— Сердце, — ухмыльнулся он, глядя ей прямо в глаза.
— Пфф! — презрительно фыркнула Кира, сверкнув зелеными глазами. — Тоже мне сокровище! Чем она тебя взяла, эта замухрышка? Признайся, твой интерес к ней возрос, как только ты получил от нее от ворот поворот! Она умело набила себе цену и очень скоро доберется до твоих карманов, Лавров. Таков закон. И таковы они — девки не нашего круга. Ослеп ты что ли, Тёма?! — она все еще пыталась воззвать к его здравому, и как ей казалось утерянному, смыслу.