— Нам на остановку, — напомнила ему Медведева, краем глаза заметив, что они шагают в противоположную сторону. А после ее ошпарило — в мозгу, словно каленым железом отпечатались слова Лаврова «Что-то наша крошка раскраснелась». Наша крошка?!.. Что он имел в виду, интересно?
Когда Лавр остановился у темного «Шевроле» с четырьмя дверями, Оля застыла и отрицательно покачала головой.
— Артём, пожалуйста, нет.
Он снял машину с сигнализации, открыл заднюю дверь и спокойно произнес:
— Тихо садись и не привлекай лишнего внимания. Все должно быть естественно и постепенно. Тем более это другая машина.
— О! — хохотнула Оля. — Да ты не ту профессию выбрал. В тебе погибает психолог.
Он окинул ее горящим взором:
— Тебе лучше умолкнуть, иначе я знаю, как закрыть твой чудесный ротик.
Щекам Оли стало жарко. Она вспомнила послевкусие его поцелуя и снова задрожала. И пусть тогда она ему не ответила, все равно было приятно и волнительно. А если бы ответила?.. Блин, умеет он ее смутить. А она-то скудоумная надеялась, будто у нее иммунитет перед такими вот мажорами.
— Здесь дети, и ты не посмеешь, — она забавно сморщила нос и высунула язык.
— Вот ведь отрава, — пробубнил он.
Оля уселась на удобное заднее сиденье, Артём уложил шумно сопящую Машку ей на колени, захлопнул двери, спрятал покупки в багажник и сел за руль. К изумлению и радости Ольги сестру быстро сморило. Пока ехали, она рассеянно гладила ее по голове, и замечала в зеркале заднего вида внимательный взгляд серо-голубых глаз Лаврова. Краснела и смущенно опускала глаза. Сегодня он не такой, как в окружении своих друзей. Совсем другой. Настоящий, что ли. Или наоборот умело играет? Ей не понять.
Когда подъехали к подъезду, Маша проснулась также внезапно, как и уснула и сонно огляделась. Машина остановилась. Артём вышел из салона, достал пакеты. Дверца открылась, и Машу встретили сильные руки хозяина авто.
— Бери вещи, я вас провожу, — сказал он, подождал, пока Ольга выбралась на улицу, подхватила сумки, и включил сигнализацию.
Девушка подозрительно прищурилась:
— А ты не треснешь от такой любезности?
— Я все еще знаю, чем закрыть твой рот, — он многообещающе выгнул черную бровь и, окинув девушку с ног до головы жадным взором, раздул ноздри.
— Вот еще! — фыркнула она, придерживая дверь.
В лифте Ольге стало невыносимо жарко и тесно. От потемневших глаз Артёма в груди растеклась какая-то кипящая лава, уши и щеки стали пунцовыми. Ей почудилось, будто он слышал, как гулко стучало ее сердце. Сегодня он удивил ее своим терпением и вниманием, это однозначно. Какой же он на самом деле, этот Лавр?