Утром уже светило солнце, яркими бликами отражаясь в лужах.
Позавтракав в ресторанчике при гостинице, заехали к тете Жанне, матери Лехи. Она помнила скорбную дату, но ехать отказалась. Дела у них, видимо, шли не важно. Главным образом потому, что дядя Юра пил. Тетя Жанна выглядела измотанной и уставшей, постаревшей на десяток лет. Оля видела — от отчаяния и безысходности женщина была на грани. Она как могла, поддерживала уют в доме, чтобы как-то выжить она держала небольшое хозяйство: десяток куриц, маленький огород. Старшие дети помогали.
— Я была у них недавно, — сказала тетя Жанна хмуро. — Времени совсем нет. Замоталась.
Мама обняла ее и достала из сумочки конверт. Оля ободряюще улыбнулась несостоявшейся свекрови со словами:
— Держитесь.
Тетя Жанна отнекивалась от денег, но мама настойчиво и мягко убедила, что ей нужно детей поднимать. Утерев слезы, женщина спрятала бумажный пакетик в карманах юбки.
— Спасибо, родные, спасибо. Вы настоящие. Спасибо, что не отвернулись от нас и помните, что мы еще есть.
Оля подхватила Машу на руки и вышла к ожидавшему их такси. Потом подошла и мама. Заехали на рынок, купили по большому букету живых цветов и отправились на кладбище. Сначала навестили папу. Пока Оля меняла цветы и смахивала пыль с памятника, мама села на скамеечку вместе с Машкой. Слезы, тихие и молчаливые, сами собой покатились из каре-зеленых глаз матери. Оля обняла маму, поцеловала ее в макушку и застыла. С памятника на них смотрело все то же светлое, полное надежд, лицо папы. Конечно, без него трудно, будто замерзло все. Теперь решать проблемы приходиться им двоим, но так распорядилась судьба. Ничего не вернуть. Ничего не исправить. Даже Машка вон стала серьезной.
— Пойди к Леше, Олюшка, мы с Машей побудем еще здесь.
Оля кивнула, подхватила второй букет и пошла далеко вглубь кладбища, вдоль ровных ухоженных рядов с могилами. Остановившись, она всмотрелась в изображение на памятнике и проглотила злые слезы. Как и у отца, та же широкая улыбка, доброе лицо, только высеченное на мраморе. Оля закусила губу. Она многое хотела сказать Лёхе, да не знала, с чего начать. Не могла оскорбить его память словами о том, что сердце ее, кажется, дрогнуло.
Почувствовала знакомое тянущее ощущение в затылке и огонь между лопаток. Нахмурилась. Лавр? Нет, не может быть. Нервно дернула плечом и опустила голову.
Артём нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику кресла, ожидая, пока отец завершит совещание. Своим утренним звонком папа нарушил ему все планы — заехать за Медведевой и узнать, что, черт побери, было вчера вечером?! Однако игнорировать отца было не в правилах сына. Отхлебнув крепкий ароматный кофе, Артём вызвал на айфоне фото Ольги и улыбнулся.