За этот вечер Артём даже не пригубил алкоголь, медленно потягивая сок. Друзья косились на него, но были рады тому, что он вообще снизошел до их посиделок. Лавров ухмыльнулся про себя — знали бы, кто был истинной причиной его похода сюда, ржали ли бы до коликов в животах. А он специально не светился сегодня перед объектом своих размышлений, не показывался ей на глаза и сам не пялился на нее. Он решил взвесить свои чувства к ней, пытаясь отвлечься в пару суток. Не получилось. Даже проверенная девчонка из эскорта не сумела разжечь в нем того огня, что полыхал от одного взгляда на Медведеву. В итоге, в первые сутки разрядку получило только его тело, а в душе скрутилось отвращение к себе самому. Все существо его тосковало по Ольге и никого не хотелось физически так, как ее.
Еще и разговор с отцом изрядно встряхнул. Пока друзья трепались о делах, ставших Лавру до неприличия неинтересными и скучными, он вернулся в утро этого дня. Папа насторожил Артёма своим приглашением на ланч в кафе, вместо привычного вызова в офис.
— Ну, что, сын, какие планы на будущее? — спросил самым будничным голос Виталий Лавров, рассматривая меню.
— Что имеется в виду под определением «будущее»?
— Создание семьи. Присмотрел уже кого себе в жены и мне в потенциальные партнеры? — Виталий с особой интонацией выделил последние два слова и провокационно улыбнулся.
«Никого не присмотрел!» — едва не зарычал Артём. Ни-ко-го! Ни одна из тех барышень, что плавали в его окружении, не была ему интересна. Пусть одни из них модельной внешности, другие умудрялись сочетать красоту и ум, третьи — вообще пустышки. Но большинство из них были акулами. Вроде Киры Фроловой. Интриганки и сплетницы. Ему до оскомины во рту не хотелось дома копию Таисии. Гламур, светские вечеринки, капризы и разговоры о том, что гостиная в персиковых тонах в этом сезоне не в тренде не вдохновляли. От слова «совсем». Пусть даже за такой девушкой стояли какой-нибудь супербогатый и влиятельный папа и его суперуспешная финансовая империя.
Артём сжал зубы, ожидая услышать от отца фамилии вероятных невест. Видимо, папа расценил молчание сына по-своему.
— Только не говори, что брак по расчету отпадает, — темные брови Лаврова-старшего удивленно выгнулись вверх.
Артём не сумел идентифицировать выражение лица отца.
— Возможно, — ответил он.
— Ты ведь был не против. Говорил, что не желаешь розовых соплей. Что изменилось?
Говорил-то, говорил, сморщился Артём своим невеселым мыслям. Да что уже поделать, если образ одной отравы, именно той, кого бы он хотел видеть рядом, надежно впаялся в его мозг? И да, она не из их круга. Понимала это лучше кого бы то ни было, и ни на что не рассчитывала. Да только б намекнула ему, он бы все границы между их мирами к чертям разнес! Прижал бы к своей груди и никогда никуда не отпустил.