— Я сама, — только хотела вырвать средство, как Лавр мягко, но сильно потянул ее за руку на себя, поставил перед собой и зажал своими бедрами ее колени. — Артём! Не нужно.
— Умолкни, — последовал приказ.
Она обреченно опустила плечи. На диво пальцы Лаврова оказались невероятно нежными и заботливыми. Он осторожно провел ими по обозначившемуся контуру синяка, выдавил средство на них и почти любовно втер в кожу, принося Ольге немыслимое удовольствие и облегчение. Должна признать, все же какая-то химия между ними существовала. После гибели Лехи, едва она пришла в себя, многие парни обращали на нее внимание, но только у Лавра нашлась к ней пара ключиков. Причем, один из них самый возмутительный и волнующий, ломающий ее сопротивление на раз. Оля посмотрела на Артёма, и ее обожгло то ли от смущения, то ли от раздражения. Нанося мазь на ее синяк, Лавров совсем не выглядел медбратом милосердия, сосредоточенным на деле спасения жизни, а был похож скорее на какого-то озабоченного поплывшего маньяка. И он определенно кайфовал, пялясь на ее живот и трогая ее руками. Вот гаденыш!
Сам того не заметил, как на губах поселилась широкая довольная улыбка, грозившая разодрать рот от избытка бурливших в нем эмоций. Касаться бархатистой кожи девушки, смотреть на ее плоский живот — сплошная му́ка. Девушка явно не морила себя голодом, как те анорексички среди знакомых ему барышень, но при этом умудрялась прятать стройное упругое тело со всеми нужными выпуклостями и впадинками под безобразной одеждой. Представив Олю в каком-нибудь симпатичном платье, Артём едва слышно хмыкнул, а потом нахмурился. Оденься Медведева подобным образом, целый вагон парней начнет спускать по ней слюни. Ну уж нет! Она только его прелесть. Голем внутри него хотел себе ее всю единолично.
— Лавров! Сотри эту идиотскую ухмылку со своей физиономии или я тебе ее попорчу. Девки долго не посмотрят, — пообещала Оля, одергивая майку.
Артём улыбнулся еще шире и поднял на девушку невинные глаза:
— Порти.
Сначала она поджала губы, а затем ее пальцы с неожиданной лаской скользнули в его черные волосы. Слегка запрокинув ему голову, Оля открыла его лицо. Внимательные, вспыхнувшие каким-то внутренним, незнакомым ей светом серо-голубые глаза Артёма смотрели прямо ей в глаза. Всепоглощающее желание прижаться губами к его улыбающимся губам, снова почувствовать их вкус и тепло затопило все сознание Ольги. Она нахмурилась. То ли стресс играет с ней злые шутки, то ли сама запуталась в своих чувствах. Тут еще и Лавр добавил своим хриплым, срывающимся голосом: