Она на лету поймала яблоко и с деланным напускным равнодушием надкусила его. Сок, брызнув в стороны, потек по подбородку девушки прямо к шее. Лавров сглотнул, с трудом пересилив в себе желание собрать сладкую влагу с кожи Медведевой своими губами. Стряхнув наваждение, нацепил на лицо привычное выражение.
— Ну, спасибо, Артём, — отозвалась Оля, достав влажную салфетку и вытирая подбородок и шею.
В дверь стукнули, после чего в помещение вошел представительный человек в костюме и очках, за ним молодой парень с фингалом под глазом, шейным корсетом и загипсованной рукой.
— Доброе утро, Артём Витальевич. Я представитель интересов Виктора Авдеева, — мужчина поправил очки и выдвинул вперед себя парня. — Мы пришли принести вам извинения за инцидент на дороге и оговорить условия, при которых вы не станете подавать заявление в полицию.
Брови Лаврова поползли вверх, даже глаза, наверное, превратились в блюдца. По венам медленно стал расползаться гнев. Где-то на заднем плане хмыкнула Оля. Вот зараза!
— Нечего пьяному за руль садится, — резко отозвался Артём.
Подал голос виновник «торжества» и, судя по тому, как он говорил и с каким трудом держался на ногах, Лавров сделал вывод, что этот молокосос все еще под действием алкоголя.
— Слушай, чувак, давай забудем. Мы ж свои люди. Сколько ты хочешь за ремонт тачилы и твой? — парниша едва шевелил губами.
— Что-о?! — взревел Артём, чувствуя, как пелена застилает его глаза. — Да я тебя сейчас с лестницы спущу!
Тот дрогнул и упрямо сжал губы, сдерживая порыв послать его куда подальше. Лавров сморщился, зная, что небольшая трещина в ребре и слегка поврежденное плечо ему не позволят лишний раз пошевелиться. А еще этот понимающий и сочувствующий взгляд Медведевой. Это, бля, карма какая-то! Почему судьба странным образом именно его сует в ситуации, при которых пострадала Оля?! Кажется, теперь он понимал ее. А если бы с ним она ехала? Жуть. Не хотел бы он также стоять перед безмолвным памятником и говорить, что жизни без нее нет. Артём зажмурился, прогоняя нехорошие мысли.
— Так как, оговорим условия? — отвлек представитель молокососа.
Лавров недобро прищурился.
— Все дальнейшие контакты через нашего семейного адвоката. Прошу покинуть помещение, — стальной приказ в голосе, заставил одного поежиться, а второго кивнуть.
— Да ты вообще там не офигел… — начал было полупьяный мажор, однако представительный мужчина вытолкал его за дверь.
— Выздоравливайте, Артём Витальевич.
А за дверями начал отчитывать придурка, мол, знал с кем имел дело и лучше бы ему заткнуться. Недовольное и несогласное бурчание послужило ответом.