Альтшулер внимательно посмотрел на обоих оперов.
– Я называю это по-другому, – сказал он и поджал губы. – Я называю это местью. Такова моя версия. Она имеет право на существование, как и любая другая. И если вы хорошенько порассуждаете, то увидите, что я, скорее всего, прав.
– Ладно, мы порассуждаем, – пообещал Ломов. – А пока выкладывайте, что вам вообще известно в той части, которая касается «охотников»! Хочется знать, откуда все это пошло.
– Извиняюсь, – с легкой тревогой сказал Альтшулер. – Свои источники мы не выдаем. Закон о печати…
– Ты мне еще законы будешь объяснять? – переходя на грубоватое «ты», удивился Ломов. – Между прочим, я могу это дело так повернуть, что сегодня же вашу газету прикроют за явную дезинформацию и вмешательство в ход следствия. Если ты меня разозлишь, я займусь этим вплотную, обещаю. Газету вашу, конечно, не прикроют, но своему редактору ты доставишь массу приятных минут…
– Я понял, – сменил тон журналист. – Никто из нас не хочет подставлять свое начальство, хотя в данном случае я вообще не вижу проблемы. Пресса и органы правопорядка всегда работали рука об руку. Мы должны помогать друг другу. И я сейчас предоставлю вам распечатку по всем случаям, которые так или иначе касаются «охотников».
Он придвинул стул и принялся копаться в своем компьютере, что-то копируя, сортируя и сводя в единый список. Ломов терпеливо ждал. Наконец Альтшулер поставил последнюю точку и запустил принтер. В лоток полезли испещренные ровными строчками листы. Ломов выхватывал их один за другим и быстро просматривал, перекидывая затем Волченкову. Альтшулер следил за их реакцией с плохо скрытым торжеством.
– Между прочим, половина упомянутых здесь эпизодов – это выдумка чистой воды, – объявил наконец Волченков. – Это мягко говоря. И это навскидку. Если провести тщательный анализ, то можно и в самом деле вчинить такой иск газете, что мало не покажется…
– Господа! – воскликнул Альтшулер. – Вы не понимаете специфику нашего издания. Ну да, иногда мы используем непроверенные факты, взятые из Сети, иногда позволяем то, что я бы назвал художественным преувеличением… Мы же должны привлекать подписчика! Людей нужно заинтересовать! Вы думаете, это просто? На сухих цифрах тираж не сделаешь, господа!.. Но в главном мы держим линию… Кстати, о главном! Господин полковник, вы не припоминаете наш последний разговор? Я тогда еще упомянул, что у меня найдется, чем заинтересовать следствие?
– Вообще-то если у вас есть, чем заинтересовать следствие, вы давно должны были это сделать, – с легким укором сказал Волченков.