– Тяжело узнавать на старости лет, что тебя до смерти не любят, а, полковник?
– Меня другое волнует, – сказал Ломов, закуривая. – Если отбросить шелуху, то его список до боли похож на список генерала. Так что есть ли на самом деле банда или нет ее – без разницы. Есть люди, которые с удовольствием работают под эту марку, убивают, грабят, вот что я тебе скажу! И если их не остановить, банда на самом деле появится.
Едва успели разделаться с Альтшулером, как их обоих потребовали на ковер. В этот раз напутствие генерала было предельно лаконичным.
– Наверху все улажено, – объявил генерал. – Решено взять на особый контроль дело об убийстве Кирпичникова, создать усиленную следственно-разыскную группу, но под эту марку вам даются более широкие полномочия, чтобы вы могли продолжать работу по «охотникам» вообще. Знакомьтесь с делами, беседуйте со следственными работниками, моя поддержка вам гарантирована. Подчиняетесь старшему следователю по особо важным делам Колобкову и мне. Мне, естественно, в первую очередь. Стреляют-то в ментов – разве нет?
И генерал выразительно постучал пальцем по развернутой у него на столе газете. Волченков присмотрелся – это был тот самый номер «Терпилы», который они только что обсуждали с Альтшулером.
– На этот раз был не мент, – заметил Волченков.
Генерал сердито взглянул на него.
– А это как сказать, – запальчиво возразил он. – Ты меня за дурака не держи. Я не хуже тебя знаю, что Кирпичников прикрывал Казаченко. Тут они как пара в связке были. Как сиамские близнецы. Вот близнецов и наказали. А что подстрелили не того братца, так это дела не меняет. Как говорится, от ошибок никто не застрахован. Для меня этот расклад абсолютно ясен. Так что сейчас берите ноги в руки и дуйте на глиняный карьер – это в десяти километрах от загородного дома Казаченко. Только что поступило сообщение – там обнаружена сгоревшая машина «УАЗ», а в ней останки человека, оружие, короче, история продолжается. Люди там уже работают, но и вы съездите, посмотрите своими глазами. Нападавших-то упустили. Непростительная беспечность! Вместо того чтобы сразу сообщить в органы, этот засранец – я говорю про Казаченко – пустился в погоню самостоятельно! Ну и, конечно, все проворонил. Задал нам теперь работы…
За город поехали вдвоем на машине Волченкова. Ломов, рассчитывавший плотно и с чувством пообедать, злился и большей частью молчал как рыба. Волченкову пришлось долго прилагать усилия, чтобы разговорить его.
– А ребята-то без комплексов, – заметил он, гоня машину по шоссе между лесополос, зелень которых от жары выглядела будто вываренной в кипятке. – Видно, при налете кто-то у них был убит, так они его предпочли сжечь, чтобы не оставлять нам ни одной ниточки. Машина наверняка краденая, оружие – с черного рынка… Конечно, Казаченко сделал большую глупость, что не вызвал вовремя милицию.