Не могу сказать, как долго мы так висели, каждый держа руку на горле другого. Возможно, прошло всего несколько секунд, но мне они показались часами. Вопрос заключался в том, кто сдастся первым.
Вскоре его хватка ослабла, губы стали мертвенно-белыми, дрожь пробежала по каждой клеточке его тела. У него закружилась голова!
Затем у него вырвался крик — крик, не похожий ни на что человеческое. Он попытался ухватился за трапецию, но промахнулся. Я поймал его, как раз вовремя, за ремень вокруг талии.
— Со мной все кончено, — простонал он сквозь стиснутые зубы. — Со мной все кончено! Отомсти!
Затем его голова тяжело откинулась назад, и он мертвым грузом повис на моей руке.
Я действительно отомстил, но это была тяжелая работа, и я уже был наполовину измотан. Как я ухитрился удержать его, развязать ногу и ползти с этим грузом по веревкам, — это больше, чем я могу сказать; но присутствие духа не оставило меня ни на мгновение, и я полагаю, волнение придавало мне какую-то ложную силу, пока оно длилось. Во всяком случае, я сделал это, хотя теперь помню только, как перелез через борт плетеную корзину и увидел лица джентльменов, повернувшиеся ко мне, когда я опустился на дно корзины, едва ли более живой, чем груз в моих руках.
Он отправился в Австралию, и, как мне сказали, преуспел в тех краях.
Такова моя история, и мне больше нечего рассказывать.
ГЛАВА II
МОИ БРИЛЛИАНТОВЫЕ ЗАПОНКИ
«Алмазы самой чистой воды».
Перикл.
— Сэр, — сказал незнакомец, — эти запонки — мои.
Мы были наедине, лицом к лицу. Поезд летел со скоростью тридцать миль в час. Близился вечер, мы находились примерно на полпути между Льежем и Брюсселем.
Я забился в самый дальний угол маленького купе и уставился на него. Его волосы были темными и свисали длинными распущенными локонами; глаза были дикими и блестящими; на нем был просторный плащ с высоким меховым воротником. Я подумал, что этот человек, должно быть, сошел с ума, и похолодел.
— Вы что-то сказали, сэр? — нашел в себе мужество спросить я.
— Да, сэр. Вы носите запонки, — бриллианты, оправленные в золото — очень изящный дизайн — камни превосходной воды; но они — не ваши.
— Не мои, сэр?
Незнакомец кивнул.
Я купил их всего неделю назад. Они пленили меня в витрине ювелирного магазина в Берлине; и они стоили мне — нет, я не смею сказать, сколько они мне стоили, из страха, что моя жена случайно увидит этот рассказ.
Я достал бумажник и протянул незнакомцу чек.
— Сэр, — сказал я, — будьте любезны взглянуть и убедиться, что запонки мои, и только мои.
Он просмотрел на чек и вернул его мне.