Сказав это, незнакомец снова погрузился в молчание и мрачно уставился на огонь.
В этот бурный вечер, в канун Рождества, с сильным ветром и туманом, поднимающимся с моря, наша компания в «Тинтагель Армс» было несколько меньше, чем обычно. Незнакомец прибыл часа два назад, поставил свою лошадь в конюшню, снял комнату и устроился в углу у камина так удобно, как если бы он был старым обитателем этого места и одним из нас. Однако до этого момента он почти все время молчал и не отрывал глаз от поленьев, пылающих в очаге. Мы посмотрели друг на друга, но никто, казалось, не был готов к ответу.
— Кроме того, — добавил незнакомец, словно эта запоздалая мысль являлась неопровержимым аргументом, — дни «Тысячи и одной ночи» закончились. В наше время нам нужны факты, — факты, джентльмены, — факты.
— Вне всякого сомнения, в жизни каждого человека случались события, — заметил школьный учитель, — которые, если изложить их правдиво, могут послужить как для назидания, так и для развлечения. Мы предпочитаем услышать о действительных событиях, сэр, когда это возможно. Смею утверждать, что в четырех стенах этой гостиной многие бедные моряки своими грубыми рассказами о путешествиях и опасностях доставили нам больше искреннего удовольствия, чем это смог бы сделать самый лучший автор самых лучших художественных произведений, которые когда-либо были написаны.
(Должен заметить, что школьный учитель является оратором нашего маленького общества. Он знавал лучшие времена, имеет классическое образование и временами придерживается вполне парламентского стиля. Мы гордимся им в «Тинтагель Армс», и он это знает.)
— Значит, вы хотите сказать, — раздраженно спросил незнакомец, — что облагаете этим налогом каждого путешественника, случайно остановившегося в этом доме?
— Ни в коем случае, сэр, — ответил школьный учитель. — Мы только желаем, чтобы каждый путешественник, который присоединяется к обществу в этом зале, соответствовал правилам, которыми руководствуется это общество.
— Каковы же эти правила?
— Эти правила заключаются в том, что каждый присутствующий должен рассказать историю, спеть песню или прочитать вслух для развлечения остальных.
— Может быть, — предположил хозяин, — джентльмен предпочтет спеть песню?
— Я не умею петь, — проворчал путешественник.
— Некоторые посетители предпочитают читать сцены из Шекспира, — намекнул приходской клерк.
— С таким же успехом вы могли бы предложить мне потанцевать на канате, — свирепо возразил путешественник.
Наступила мертвая тишина, посреди которой хозяйка принесла нашу обычную чашу с пуншем, а школьный учитель наполнил стаканы. Незнакомец попробовал свой пунш, одобрительно кивнул, одним глотком допил остатки и беспокойно закашлялся.