Доведенный до самых пределов могилы, слабый, истощенный и не обращающий внимания на все вокруг, я позволил двум или трем дням пройти в состоянии вялой слабости, не задавая вопросов о прошлом и не осмеливаясь ни на мгновение задуматься о будущем. У меня не было сил думать.
Те первые дни здравомыслия пролетели, словно сны наяву, и я незаметно перешел от дремотного восприятия к долгим и частым сновидениям. Бодрствуя, я лениво прислушивался к тиканью часов и к шагам на лестнице; наблюдал, как солнечный свет медленно ползет по стенам с наступлением дня; следил, как ребенок, за тихими движениями моей сиделки, и без возражений принимал лекарства, которые она мне приносила. Я также слабо осознавал частые визиты доктора; а когда он щупал мой пульс и велел мне молчать, я был слишком слаб и утомлен, чтобы возражать.
Утром третьего (или, может быть, четвертого) дня я очнулся от долгого сна, который, казалось, длился всю ночь, и почувствовал, как во мне возобновились источники жизни и мысли. Я оглядел комнату и впервые задумался, где я нахожусь.
Сиделка крепко спала в кресле у моей кровати. Комната была большой и просторной. Окно было затенено деревом, листья которого шелестели на ветру. Несколько книжных полок, уставленных новыми яркими томами, были подвешены к стене, а в ногах кровати стоял маленький столик, уставленный склянками и бокалами для вина.
Я спросил себя, где находился до того, как болезненный приступ свалил меня, и в один миг вспомнил все, вплоть до последних слов!
Должно быть, я издал какое-то восклицание, потому что сиделка проснулась и повернула ко мне испуганное лицо.
— Сестра, — с нетерпением произнес я, — где я? Чей это дом?
— Тише, сэр! Это дом доктора Говарда, но вы должны вести себя тихо. Вот и сам доктор!
Дверь открылась, и вошел джентльмен. Увидев, что я проснулся, он приятно улыбнулся и сел рядом с моей кроватью.
— Я вижу по вашему лицу, мой юный друг, что вам лучше, — сказал он. — Я слышал, вы спрашивали, где вы? Вы — мой гость и пациент.
— Как я сюда попал?
— У вас была мозговая лихорадка, и вас перевезли в мое жилище по моей просьбе. Благодаря этому, я получил возможность уделить вам больше внимания. Я живу в деревне Торрингхерст, в двух милях от Ормсби Парк.
— А Фрэнк и… и мисс Ормсби? — начал я нерешительно.
— Ваши друзья очень беспокоились о вас, — ответил он с некоторой нерешительностью, как будто не зная, что ответить. — Мистер Ормсби много ночей дежурил у вашей постели. Они… они ждали, пока не убедились, что вы вне опасности.
— А потом? — нетерпеливо воскликнул я.