Каз накрыл своей накидкой сына герцога, который из последних сил, практически одним упрямством, удерживал себя в сознании.
– Я должен остановить этого монстра внутри себя, – хрипло прошептал Граф. – С каждым разом его влияние на меня все больше. Скоро я совсем забуду, кто я – и какой я. Раз ты теперь знаешь правду, помоги.
Каз кивнул.
– Я умею находить лазейки в сделках. Что-нибудь придумаем.
Граф закрыл глаза. Его сознание отключилось.
Когда кто-то со стороны коридора начал громко возиться с замком, Али насторожилась и подумала, что наверняка ключи есть не только у гостя, а – как минимум – еще и у служанки, отвечающей за это крыло замка. Горничная могла забыть что-то во время дневной уборки и теперь возвращается. Али оглядела комнату, но ничего подходящего не нашла.
А потом дверь распахнулась, и на пороге возник Каз, несущий на своей спине Графа. У Али возникла примерно тысяча вопросов, но Каз взглядом дал понять, что на все ответит позже, а сейчас нуждается в помощи.
Он неосторожно свалил словно выкупанного в крови Графа на пол, рядом кинул свою накидку, которую нес в руке, а сам присел на край кровати, приводя дыхание в порядок. Али вцепилась глазами в раненого Графа: закрытые глаза, разорванный камзол… Одежда на спине Каза, где ее касался Авеил, пропиталась чем-то темным и грязным. Али сомневалась, что такое можно отстирать. Дыхание Графа было очень слабым, еле заметным, рваным и хриплым. По его коже скатывались капли пота, губы кривились, будто от невыносимой боли.
– Что с ним произошло? – спросила Али.
– Если коротко: он проклят, а в его теле поселился аюстал – нечисть, изгнанная из Ночного Базара, но вновь вызванная здесь какой-то очень темной – неправильной – магией.
– Аюсталов истребили, насколько я знаю. Всех. До единого, – сказал Заул.
Али заметила, как внимательно парень рассматривает Графа, слушает стук его сердца и наблюдает за микродвижениями его лица.
– По всей видимости, не всех, – ответил Каз. – Возможно, этот смог выбраться и заключить сделку с человеком. Но какую? Чтобы попробовать хоть что-то сделать, мы должны знать ее условия.
– Вы можете отменить ее? – удивленно спросила Али. – Я думала, сделки с торговцами ночи необратимы.
– Любую сделку можно разорвать или изменить, просто никто из людей не знает как, потому даже не пытаются.
Обсуждать спасение Графа казалось безумием. Еще утром Али ненавидела его, испытывая отвращение и страх. Высокомерный тон, попытка подчинить себе волю девушки – теперь Али понимала, что все это было от отчаяния: он хочет спасти свою жизнь. В таком состоянии людям нечего терять, они идут на многое. И угрозы, насилие, принуждение – еще не самое жуткое из этого списка.