И вот я подошла к своему дому. На первом из четырех этажей была мясная лавка. Витрина зазывала покупателей: «Свиные отбивные 55 центов, Фарш 39 центов, Ростбиф 65 центов». По кирпичному фасаду взбегала зигзагами чугунная пожарная лестница.
Квартиру я нашла на доске объявлений в одной кофейне, на второй день после приезда. «Мебель частично. 110 долл. в месяц». Домовладелец объяснил, что прежняя жилица, Ронда, неожиданно съехала, оставив свою кровать и другую мебель, и кое-что из одежды. Я нашла в шкафу несколько платьев, туфель и пару джинсов. А один из ящиков комода был забит свитерами и прочими тряпками.
Поднявшись на второй этаж, я наткнулась на соседку из квартиры 2R. Труди Льюис была миниатюрной рыжеватой блондинкой с веснушками. Веснушки покрывали даже ее бледные губы.
– Как охота за работой? – спросила она, открывая дверь.
Когда я сказала, что устроилась секретаршей Хелен Гёрли Браун, Труди застыла от изумления.
– Да это же фантастика. Надо отметить. Стой на месте. Не двигайся.
Я стояла в коридоре, а она юркнула к себе и вернулась с бутылкой шампанского «Грейт вестерн».
– Приберегала для особого случая, – сказала она, входя ко мне.
Моя квартира, под номером 2F, представляла собой крохотную «студию», хотя я бы назвала ее дырой. Входная дверь покоробилась, окна до конца не закрывались, а пол был неровным, так что мелкие вещи иногда скатывались со стола и тумбочки. В ванной со стен отваливалась плитка, и пара штук прыгнула ко мне в воду ласточкой, пока я принимала ванну тем утром.
– Ну, давай, рассказывай все, – сказала она, выстрелив пробкой через всю комнату. – Какая она? Красивая? Во что одета? Высокая?
Я удовлетворяла любопытство Труди, пока она наполняла наши бокалы и поднимала тосты за мою работу. Мне нравилось ее воодушевление. Если бы не Труди, заглянувшая ко мне познакомиться в первый день, как я вселилась, я была бы совершенно одна в городе. Труди, как и я, приехала со Среднего запада, из пригорода Сент-Луиса, но, в отличие от меня, казалась такой устроенной, словно деревце, давно пустившее корни в Нью-Йорке. Я жаждала однообразия, какой-то стабильности. Мне не терпелось назвать Манхэттен своим домом.
– А симпатичных мужчин в этой конторе много? – спросила она, плюхнувшись рядом со мной на диван и отпивая шампанское.
– Я особо не заметила подходящих мужчин, но женщины там одеты с иголочки. Вид у них такой, словно они работают в «Вог» или «Мадмуазель», – я подождала, пока Труди снова наполнила нам бокалы. – Мне понадобится целый новый гардероб, чтобы там работать, – я отпила глоток, и пузырьки зашипели у меня на языке. – Я и так пришла на собеседование в лучшем платье, – я указала на свою одежду. – Ума не приложу, что надеть завтра.