– Знаешь, что? Мне это не интересно.
– Ты просто присядь. Пожалуйста.
Я продолжала стоять, держа руку на двери.
– Нам было весело какое-то время. Но больше я так не могу. Тебе надо уйти.
Я открыла дверь и указала ему направление.
– Что? Вот так просто? – он не верил своим ушам. – Ты готова перечеркнуть все это?
– Что – всё?
– Нам же хорошо вместе.
– Нет, нам хорошо в постели. Но теперь это в прошлом.
Когда Эрик ушел, я набросила какую-то одежду и пошла к Бриджет. Она жила через несколько кварталов от меня, между 73-й и Третьей авеню. Я хотела припереть ее к стенке и все выяснить, чтобы не тащить наши проблемы на работу.
Я нажала звонок у подъезда, мне ответил хриплый голос через интерком, и дверь открылась. Не было и девяти утра. На лестнице я разминулась с мужчиной, который застегивал рубашку, а галстук у него обмотался вокруг шеи, точно шарф. В темном коридоре от стен отслаивались пожелтевшие камчатые обои. Кто-то из жильцов жарил бекон.
– Эли, что ты тут делаешь? Что случилось?
Бриджет стояла в дверном проеме с растрепанными волосами и смазанным макияжем; пояс на халате перекручен.
– Можно войти?
Я вошла, не дожидаясь ответа. На кофейном столике я заметила пустую бутылку «Шабли», два бокала и пепельницу, полную окурков. На диване лежало скомканное платье Бриджет – то самое, в котором она выходила от Эрика, рядом с кушеткой валялась кожаная туфля, а другая – посреди комнаты.
– Что происходит? Ты в порядке?
– Если ты хотела Эрика, могла бы просто сказать.
– Что?
Она широко раскрыла глаза, стряхнув остатки сна.
– Если ты его хотела, могла бы сказать мне. Я бы уступила. Ни к чему было делать это у меня за спиной и лгать.
– О чем ты говоришь?
– Я тебя видела. У Эрика, вчера вечером.
– Ох, боже, – она вздохнула и потерла глаз основанием ладони. – Господи, ты не так поняла. Я не встречаюсь с Эриком. Клянусь. У меня вчера было свидание. Он только что ушел.
Я подумала о мужчине, с которым разминулась на лестнице. И снова взглянула на бокалы и «Шабли».
– Тогда что ты делала у Эрика?
Ее лицо, и без того землистое, побелело, как мел, и она покачала головой и опустилась на диван, отпихнув одну туфлю.
Я стояла и ждала, что она скажет. Секунды тянулись медленно, одна за другой.
– Ну?
– Эли.
Но она опять замолчала и подалась вперед; из-под халата выглянули голые коленки. Она потянулась за сигаретами на кофейном столике. Пачка «Салема» оказалась пустой, и она скомкала ее в кулаке, словно раздавливая грецкий орех.
Я все ждала объяснения.
– Черт, – сказала она, оглядываясь, – у меня была другая пачка. Ты не видела?