Она рассмеялась и отпила кофе.
Позавтракав в кондитерской, мы спустились в подземку и доехали до среднего Манхэттена. Когда мы шли по Пятой авеню, у нас под ногами прогрохотал состав, обдав нас порывом воздуха через решетку. Мы повернули на 42-ю улицу, где на перекрестке стоял полисмен, регулируя движение и свистя в свисток.
Труди указала прямо вперед.
– Вон он. Только взгляни.
Я повернулась и увидела небоскреб в стиле ар-деко, величавый и блестящий на фоне ярко-синего неба.
– Крайслер-билдинг, – Труди вздохнула в восхищении. – Скажи, это что-то?
– Грандиозно, – сказала я, щелкая фотоаппаратом.
– Пусть Эмпайр-стейт-билдинг выше на несколько этажей, но для меня это главное сокровище Манхэттена.
Я продолжала снимать, а Труди рассказывала мне о строительстве небоскреба с дотошностью доцента.
– Его построили в тысяча девятьсот двадцать восьмом, причем довольно быстро. Ты смотришь почти на четыре миллиона кирпичей и четыреста тысяч заклепок.
Я опустила фотоаппарат и направила на нее, пораженная, что слышу эти сведения от веснушчатой девицы, которой, казалось бы, пристало больше интересоваться американской эстрадой, чем строительством и облицовкой небоскребов.
– Откуда ты столько знаешь об этом? – спросила я, глядя на нее через объектив.
Несмотря на прохладную погоду, я увидела, что на лице у нее проступили новые веснушки, хотя на солнце мы были недолго.
– Серьезно, – спросила я, фотографируя ее, – откуда столько сведений?
– Ой, даже не знаю, – сказала она, позируя мне (она стояла перед ремонтом обуви, и неоновый контур сапога в витрине идеально обрамлял ее профиль). – Меня всегда завораживала архитектура. То есть кто-то ведь создал его, – она указала на небоскреб, – просто силой своего воображения. Увидел у себя в голове – и вот оно теперь. Навечно. Это поразительно. Ты читала «Источник» Айн Рэнд?
Я покачала головой.
– Почитай. Я три раза перечитывала. Идем, – она двинулась дальше по тротуару, – покажу тебе Эмпайр-стейт-билдинг.
Мы пошли по Пятой авеню, между 33-й и 34-й улицами. Совсем рядом был универмаг «Мэйси». Фасад загораживали леса, и слышался стук молотков и дрелей.
Стоя в прохладном весеннем воздухе, Труди указала прямо вверх.
– Эмпайр-стейт-билдинг спроектировал архитектор Уильям Лэмб. Отгадай, сколько ему понадобилось, чтобы набросать чертежи? Две недели. Каких-то две недели.
– Впечатляет.
Я подняла фотоаппарат и сделала несколько снимков, а в воздухе между тем разливался дымный запах хот-догов от тележки, стоявшей неподалеку. Продавец сидел на молочной таре, в рваном зеленом комбинезоне, его нос и щеки покрывала сетка сосудов. Он курил сигарету без фильтра и смотрел на прохожих. Мне он показался интереснее, чем Эмпайр-стейт-билдинг. Пока Труди продолжала просвещать меня, я сняла продавца, надеясь поймать его грустный пристальный взгляд. Перемотала пленку, настроила объектив и сделала еще несколько снимков, прежде чем мы спустились в подземку и направились в Виллидж.