И вот такой поддерживающий внутренний диалог, обещание не бросить, обещание посочувствовать, обещание простить себя в случае ошибки, разговор о том, что ты можешь не выдерживать, ты имеешь на это право, ты живой(ая) – это третий способ стать стрессоустойчивым. Потому что тогда вы хотя бы боретесь только со стрессом. В противном случае вам приходится бороться и со стрессом, и с самими собой, выдерживая внутренние наезды.
Теперь давайте поговорим о когнитивных, то есть мыслительных ошибках, которые заставляют человека переживать тревогу. Когда у него случается приступ этого токсичного, панического страха, то первый вопрос, который он себе задает: «Почему со мной это произошло?». И это плохой вопрос.
Для начала хочу сказать, что в принципе нормально им задаваться, потому что мы все мыслим, линейно выстраивая причинно-следственную зависимость. То есть когда с нами что-то происходит, нам очень важна последовательность действий: я подумал про это, я вышел туда, потом я сделал вот так, и вот тут у меня случилась паническая атака. Наверное, она случилась потому, что я зашел в метро, или потому, что я оказался в лифте, или потому, что я оказался в замкнутом помещении.
Вопросом «Почему?» человечество задавалось с давних времен. Почему гремит гром? Почему идет дождь? Почему извергается вулкан? Человек привык выстраивать причинно-следственные связи, когда ему страшно. Небезопасно жить в мире, где то дождь, то палящее солнце, и от человека это не зависит. Пытаясь контролировать силы природы, человек выстраивал эти связи: обойду пятнадцать раз вокруг костра, и дождь пойдет. И если он обошел костер пятнадцать раз, а дождь все равно не пошел, то, значит, это он плохо ходил.
Итак, бояться нормально. Боится большая часть людей. Страх дан нам природой, чтобы спасать нас от опасности. Очень часто люди называют паническими атаками то, что вообще ими не является. Это страх, тревога, переживания – абсолютно естественные и нормальные для большинства из нас эмоции.
Есть моменты, где действительно важно знать, почему. Например, пациент говорит: «Я не люблю себя». За этим утверждением, как правило, стоит реальная детская психологическая травма. Тогда мы идем в эту травму, перепроживаем ее, ретравматизируем подсознание, человек получает другой опыт, находясь в этом месте.
С ресурсом, с поддержкой психолога или психотерапевта, травма больше его не волнует. Есть страхи, связанные с какими-то детскими эмоциональными событиями. Мы тоже можем сходить в детство, долюбить недолюбленную девочку, сказать «ну-ну-ну» обидчикам. Или, например, зная, как устроена семейная система, можно увидеть связь между тем, что у папы или у бабушки был суицид или дедушка страдал алкоголизмом, и тем, что в итоге у потомка возник высокий уровень тревоги. Связь родóв, поколений можно проследить с помощью вопроса «Почему?». Мы можем работать, отсоединяя человека от поколения.