– Что вы видите на этих рисовых плантациях?
– Группу работников, занятых в поле.
– Это не группа работников.
– Ну, группа крестьян, если вам так больше нравится.
– Это тоже неправильное выражение.
«Ну вот, теперь он играет словами», – подумал я.
– Знаете, сколько человек живет на Земле?
– Миллиардов шесть-семь.
– А знаете, сколько генов в каждом человеке?
– Хм… Несколько тысяч?
– Почти тридцать тысяч. И среди шести миллиардов людей нет даже двух человек с одинаковым набором генов. Даже двух! Вы представляете это себе? Шесть миллиардов человек, и все абсолютно разные!
– Да, каждый из нас уникален.
– Вот именно! И даже если некоторые занимаются одним и тем же делом, в одном месте, в один момент времени, их нельзя называть группой, потому что, сколько бы общего у них ни было в том, что касается работы, различий все равно будет существенно больше!
– Понимаю.
– Иногда мы принимаемся рассуждать в рамках категорий, считая, что все, кто принадлежит к одной категории, похожи друг на друга. А ведь на самом деле каждый из нескольких десятков человек, работающих на этом поле, имеет свои особенности, свою жизненную историю, свои вкусы. Больше половины живет в деревне, я их хорошо знаю. Они различаются хотя бы тем, почему взялись за эту работу: одному нравится вода, у другого просто нет выбора, третий пришел на плантацию, потому что здесь можно заработать чуть больше, чем на предыдущей работе, четвертый хочет помочь отцу, пятому нравится заботиться о растениях и смотреть, как они растут, шестой выращивает рис, потому что этим занимались все его предки, и ему даже не приходит в голову сменить род деятельности.
Объединяя людей в группы, не важно, по какому принципу, мы забываем о деталях, о ценности отдельных индивидов, чрезмерно упрощаем мир. Мы делим людей на рабочих, чиновников, ученых, крестьян, свободных художников, иммигрантов, буржуа, домохозяек и так далее и тому подобное. А потом мы строим теории, подтверждающие наши убеждения. Опасность этих умозаключений не только в том, что большая их часть не соответствует действительности: они заставляют людей изменять себе, подстраиваясь под них.
– Да, я понимаю.
– Нужно найти в себе силы отказаться от категорий и рассматривать каждого по отдельности, несмотря на то что все мы лишь часть одного целого – человечества и Вселенной.
Я посмотрел вдаль, на долину, тянущуюся на многие километры. Напротив, с другой стороны пропасти, вздымался еще один холм, можно даже сказать гора, почти такой же высоты, как тот, на котором мы сидели. Его словно разрезал надвое огромный каньон длиной несколько сотен метров, казавшийся продолжением долины. Часть облаков плыла под нами, другие висели над головой – создавалось впечатление, что мы парим меж двумя мирами. Нас постоянно овевал легкий ветерок, время от времени доносивший незнакомые запахи. Благодаря ему жара становилась терпимой и даже приятной.