– Учитель Самтьянг сегодня занят.
– Да, я знаю, что он был занят утром, но мы договорились встретиться днем. Очевидно, он не говорил вам. Не могли бы вы предупредить его о моем приходе?
– Его нет дома.
– Значит, он опаздывает. Подожду в хижине, – сказал я, порываясь пройти внутрь.
– Он сегодня не придет. Уходя, он сказал, что будет завтра.
– Вы, наверное, ошибаетесь, – настаивал я. – Уверяю вас, мы договорились о встрече, он не мог забыть.
– Он не забыл, но его нет. Вы не сможете увидеться с ним.
Женщина говорила со своим обычным спокойствием, словно не замечая моего смятения.
– Что значит «не забыл»?
Я начинал злиться.
– Он сказал, что вы придете сегодня во второй половине дня.
– Что за ерунда? – взорвался я. – Я же по его просьбе поменял билет на самолет. Мне нужно увидеть его. Где он?
– Не знаю.
Уму непостижимо! Это напоминало мне страшный сон.
– Он ничего не просил передать мне?
– Вы разве не нашли записку, которую он вам оставил?
– Где?
– В хижине.
Я помчался вовнутрь, раздосадованный происходящим. Зачем он так поступил? Он ведь знал, чего мне стоило поменять билет. Чем объяснить такое поведение?
Записка лежала на сундуке из камфарного дерева. Сложенный вчетверо бледно-желтый лист бумаги. Я бросился к нему и, развернув, увидел знакомый изящный почерк:
Разочарование, смятение, может, даже злость, которую вы ощущаете сейчас, начиная читать мое послание, сопутствуют совершающейся в вас перемене. Вы становитесь новым человеком, который больше не нуждается во мне, чтобы развиваться.
Приняв решение прийти сегодня, вы приобрели бесценный опыт, развив в себе качество, которого до сегодняшнего дня вам не хватало, – умение сделать выбор, а значит, пожертвовать чем-то, чтобы сделать первый шаг в нужном вам направлении. Теперь, когда вы умеете это делать, исчезло последнее препятствие, мешавшее вам действовать. Отныне вы обладаете силой, которая будет с вами всю жизнь. Чтобы вступить на дорогу, ведущую к счастью, иногда приходится отказываться от легких решений и следовать за своими глубинными потребностями.
Счастливого пути,
Самтьянг.
Я довольно долго стоял молча.
Гнев сменился изумлением, изумление сомнением, сомнение пониманием, понимание принятием, принятие признательностью, признательность восхищением.
Учитель не испугался предложить мне тяжелое испытание, зная, что я рассержусь и, может, даже не прощу его. Но он пошел на это, зная, что для развития недостаточно понимать или даже быть адептом учения – нужно пережить сильное потрясение, что он и заставил меня сделать.
Кроме того, он специально отнял у меня возможность попрощаться и выразить благодарность, тем самым еще раз напомнив о своем учении и сделав послание более искренним. Вот что такое настоящее искусство.