Наконец, люди одетые в защитные костюмы, дабы не отравиться ядовитыми испарениями исходившими от фекалий обезьяны, палками загнали человекообразное обратно в ящик и на этом телепередача окончилась, а в кадре, вновь, появился диктор.
— Как, понравилось? — полюбопытствовал он у зрителей — Лично на меня это произвело неизгладимое впечатление, — диктор ехидно ухмыльнулся — с такими аргументами не поспоришь, всё с фактажём и железной логикой! Ждём вас завтра в это же время! И помните — всякий кто увидит низложенного узурпатора обязан задержать его, живым или мёртвым, всякий кому известно о местонахождении тирана обязан донести в соответствующие службы, кто же будет заниматься укрывательством или недоносительством, либо же каким другим образом будет способствовать разыскиваемому лицу — того ждёт смертная казнь через повешение, без суда и следствия! Вот и всё, ребята!
Ведущий исчез с экрана, а вместо него началась трансляция идейно — патриотического художественного фильма, ставившего главной идеей единение хлопов вокруг своих господ, с отказом от выходных и отпусков, во имя высоких идеалов — накопления офшорных счетов.
Король встал, его, до селе смуглое тело, походившее на нежный кремовый торт, побелело от переживаний.
— Что случилось, мой любимый? — спросила девушка, которая как и положено приличной девушке ничего не понимала в политике, не хотела понимать и не пыталась этого сделать, иначе виденного по телевизору ей было бы, вполне, достаточно, что бы многое понять.
— Мне нужно ехать! — выдохнул Король — Сейчас же! Не теряя не секунды!
— Как ехать? — ахнула девушка — Куда ехать? Мать пригласит сюда и нотариуса и священника, что бы скрепить наш союз во всех инстанциях, только после этого нам можно будет уезжать.
— Да что ты привязалась! — вспылил Король — Некогда мне сейчас на тебя время тратить, может потом, когда — нибудь, я тебя приглашу ко двору… кухаркой… Отпирай гараж и заправь полный бак, мне предстоит к тестю ехать, путь неблизкий, я же тебя за оказанную помощь вознагражу, орденом…
— Так ключи у матери, — девушка всхлипнула, на глазах у неё навернулись слёзы, нижняя губка задрожала.
— Зови её! — не унимался Король — Мне спешить надо!
— А я здесь, — раздался холодный мягкий голос.
Король вздрогнул от неожиданности, и, резко, обернулся. В тёмном углу комнаты, вырисовался, будто подсвеченный синеватым огнём, овал лица старухи — матери, бледный, с плотно сжатыми губами, такими же белыми, как и лицо, а ярко — красные зрачки впились в Короля.
— Что случилось? — спросила мать тихим голосом — Почему Ваше Величество так встревоженны?