– Так и есть, – неохотно подтвердила алырская государыня. – Вроде бы они с Николаем в кабаке каком-то придорожном в кости тогда проигрались до нательных рубах, а Карп их выручил – залог за обоих внес. А потом Пров с Карпом в Загорово встретился, тот постоялый двор держал рядом с гаванью. Большой, для уважаемых да богатых торговых гостей. И сам с заезжими купцами какие-то прибыльные дела вел. Посредником был в их сделках, что ли…
Добрыня кивнул. Загорово было бойким и шумным портом, стоявшим на берегу Сурожского моря в дне езды от Бряхимова. Там располагались царские верфи, оттуда Алыр торговал с соседними государствами Золотой Цепи, туда иноземные купцы-мореходы проторили нахоженную дорожку.
В придачу ко всему держался упрямый слух, будто три четверти торгового оборота в Загорово, если не больше, держат в своих руках морские разбойники. Те самые, извести которых безуспешно пробовал Мадинин батюшка, царь Милонег. Обосновавшиеся в Алыре после того, как Русь навела порядок на Вольном полуострове, устав терпеть оттуда набеги ушкуйников на свое южное и юго-западное побережье.
Как раз близ Загорова восемь лет назад и объявились три многоглавых морских змея, которые потребовали себе в жертву дочь царя Милонега.
– От войны с Баканом Карп, видать, тоже немалый барыш рассчитывает получить, – опять не сдержался Василий. – Оттого и Николая так на это подзуживает, а уж, повезло, государыня, твоему мужу с братом – так повезло…
Длинные ресницы Мадины дрогнули.
– Они очень дружны были, – она вздохнула и крепко стиснула цепочку с ключом в кулаке. – Не разлей вода. Да и сейчас друг за дружку жизни не пожалеют, если придется… Я бы многое отдала, лишь бы стало между этими двумя дурнями всё по-прежнему. Заигрались они в Гопона-то Первого. И не понимают, что не доведет это до добра…
* * *
В горницах, отведенных посольству, воеводу ожидали новости.
– Молчан Данилович с Баламутом приехали! – обрадовал побратимов Иван Дубрович, едва они переступили порог. – Парнишка да знахарочка с ними, а телохранитель царицы в Толучееве задержаться решил.
Выглядели вернувшиеся не только усталыми, но и изрядно встрепанными, видать, по пути в столицу Алыра умудрились во что-то вляпаться. По уши. Кольца брони на левом плече у Молчана носили свежую длинную отметину от косого рубящего удара. У Баламута правая ладонь была перевязана тряпицей, а у Терёшки через щеку тянулась запекшаяся царапина. Тоже совсем свежая.
– Так. Выкладывайте, что стряслось, – немедленно потребовал Добрыня.
Краснобаем Даниловича не назвал бы никто. Но его скупой рассказ о встрече с чермаком великоградцы выслушали, боясь даже словом перебить, разве что Баламут кое-где вставлял пояснения. Терёшка с Миленой сидели рядышком на лавке, тихие и смущенные. Потому что откровенно недоверчивые взгляды, которые на этих двоих великоградцы бросали поначалу, вскоре сменились одобрительными и уважительными.