Натали приходит раньше других. Ее дети, говорит она, еще доедают обед. Он молодец, говорит она, очень храбрый, что устроил вот это.
– Ты храбрее, – говорит Сеймур.
На каждом вдохе ему страшно, что кожа лопнет и все кости вывалятся наружу.
В час дня прибывают остальные. У Оливии Отт прическа боб-каре и льняные брючки капри, а глаза покраснели, как будто она плакала. За плечами Алекса Гесса высятся двое мрачных рослых подростков, волосы у всех троих ярко-желтые. Кристофер Ди приехал с невысокой худенькой женой; они сидят в уголке, поодаль от других, и держатся за руки. Рейчел входит последней; на ней сапоги и джинсы, а лицо в глубоких морщинах, какие бывают, когда подолгу работаешь на солнце. За нею топает веселый огненно-рыжий внук. Малыш залезает на стул и принимается болтать ногами.
– Он не похож на убийцу, – говорит один из сыновей Алекса.
– Не хами, – говорит Алекс.
– На вид просто старый. Он богатый?
Сеймур старается не смотреть им в лицо – их лица окончательно собьют его с мысли. Не поднимать глаз. Читать по заготовленным бумажкам.
– В тот день, – начинает он, – много лет назад, я отнял у каждого из вас что-то бесконечно дорогое. Знаю, мне никогда не искупить того, что я сделал. Но и я тоже знаю, каково это – когда у тебя отнимают место, которое любил в детстве, и я подумал – может быть, для вас будет что-то значить, если я попробую вернуть вам его.
Он достает из сумки пять книг в темно-синих твердых обложках и вручает по одной каждому. На обложке птицы кружат над башнями города в облаках. Оливия ахает.
– Мне их сделали на заказ по переводам мистера Ниниса. Натали очень помогла. Она написала примечания.
Затем он раздает наушники:
– Сначала вы пятеро, потом другие могут попробовать, если захотят. Помните ящик для возврата книг?
Все кивают.
Кристофер говорит:
– «Совет совы: читайте книги!»
– Дерните за рукоятку сбоку ящика. Дальше сами разберетесь.
Взрослые встают. Сеймур помогает им надеть наушники, и пять «шагомеров» оживают с негромким гудением.
Когда все занимают места на тренажерах, Сеймур отходит к окну и смотрит на озеро. «К северу отсюда по меньшей мере двадцать мест, куда могла улететь твоя сова, – сказала она. – Там леса больше, лучше». Она старалась его спасти.
«Шагомеры» гудят и вращаются; взрослые дети шагают.
Натали говорит:
– Господи!
Алекс говорит:
– Точно так я и помнил!
Сеймур вспоминает безмолвие деревьев в снегу за домиком. Верного Друга на ветке высокого сухого дерева – как он вздрагивал от хруста шин по щебенке за четверть мили от них. Он слышал, как бьется сердце крота под сугробом в рост человека.