Остальные присоединились к нам, услыхав нашу беседу. Стручок поднял шум вокруг птички. Морли наложил на сломанную руку какое-то подобие шины.
Махнув в сторону попугая, я пояснил:
— Наш приятель оказал мне большую услугу.
Морли попытался хихикнуть, но боль ему помешала.
— Ты как? — спросил я.
— Боюсь, придется отказаться от игр на всю неделю.
— Бедная Джулия.
— Ничего, мы что-нибудь придумаем, — заверил Морли, и на его губах промелькнула тень зловещей улыбки. — Надо двигаться, пока Шустер не понял, что ошибся, и не потребовал нас для объяснений.
— Кто-нибудь видел, что случилось с Торнадой?
Никто не знал, но Морли высказал предположение:
— Она сумела сбежать. У нее свои ангелы-хранители.
— И они ей очень понадобятся, если Шустер пойдет по ее следу.
Мы шагали так быстро, как только позволяли наши раны и ушибы. Попугай посылал проклятия всему миру за те страдания, что ему пришлось перенести. Он истощил терпение даже племянника Морли.
— По крайней мере, он перестал клеймить тебя, Гаррет, — пробормотал Стручок.
Морли изучал цыпленка джунглей с таким видом, словно решил отказаться от своего вегетарианского образа жизни.
— Благодари Плоскомордого. Я оставил птицу Шустеру — думал, они хорошо подходят друг другу.
Никто не рассмеялся. Все пребывали в кислом расположении духа.
— Это Дождевик улепетывал от тебя, Гаррет? — спросил Плоскомордый, сплюнув жевательную траву. Он по-прежнему не замечал веса Эмеральд.
— Да.
— Этот коротышка?! — фыркнул он. — Эй, в чем дело?
Девица начала извиваться на плече Тарпа, и тот, шлепнув ее, рявкнул:
— Спокойно!
Обращаясь ко мне, он закончил:
— А я-то всегда думал, что в нем не меньше девяти футов.
— Включая рога и копыта. Понимаю. Я сам был очень разочарован, увидев его впервые.
— Еще как разочарован, — вставил Морли.
Я бросил на него осуждающий взгляд. Этот тип не может не донимать меня. Даже боль не способна остановить его.
Я потерпел поражение в словесной битве, и мой дом был превращен в цех по восстановлению человеческих существ из сохранившихся частей тела. Морли намекнул, что ему не хотелось бы извещать о своей травме. Волки могли почувствовать запах крови раньше, чем он успел бы приготовить им достойную встречу.
Я не мог не согласиться. У моего друга были враги.
Во всем доме не нашлось места, где я чувствовал бы себя спокойно. Слишком многое здесь напоминало мне о Скользком и Айви.
— Это несправедливо, — сказал я Элеоноре. — Они не заслужили такой смерти.
Я прислушался к происходящему в доме. Кухню превратили в лазарет. Плоскомордый отыскал где-то лишенного лицензии лекаря, который изображал из себя крутого городского парня. От дока разило перегаром, и, похоже, эскулап уже несколько недель не встречался ни с мылом, ни с бритвой.